Минерва узнала ровно то же, что теперь было известно Ионе: разрушенная стена, убийство голыми руками, бегство через тайный ход. Еще какая-то дверь, отделяющая камеру от некоего коридора…
– Миледи, – сказал Ирвинг, – ее величество весьма смутно описала взаимное расположение объектов. Позвольте мне самому провести разведку в темнице.
– Я пойду с вами, кайр.
Иона дождалась, пока Виттор уедет в управление банка. Тогда отперла его кабинет и вместе с Ирвингом спустилась в подземелье по секретной лестнице. Открыв потайную дверь, они попали как раз в ту часть темницы, где содержался узник. Едва ступив на грунтовый пол темницы, Иона содрогнулась всем телом.
Было темно и сыро. Но в любом подземелье так; ни тьма, ни сырость не стоят упоминания. Пахло плесенью и влажным грунтом – но в какой темнице пахнет иначе? Потолок, казалось, давил на макушку. Тоже невелика невидаль: в Первой Зиме Иона встречала каменные мешки, рассчитанные на лежачего пленника; встречала даже такие, в какие она – девушка – помещалась с трудом. А здесь – коридор; пригнув голову, можно шагать…
– Мне стало не по себе, – призналась Иона.
– Позвольте, я выведу вас.
– Не тревожьтесь, вытерплю. Но это странная темница, здесь есть нечто особенное… скверное.
Ирвинг осветил коридор. Увидел вбитый в стену крюк, повесил фонарь. Усмехнулся, снял фонарь, подналег всем телом – и выдернул крюк из стены. Обратный конец его, естественно, был заострен.
– Загадка с оружием решена, миледи. Никаких голых рук.
Иона не была столь уверена. Она взяла у Ирвинга фонарь и прошла вдоль коридора – в одну, в другую сторону. Коридор имел пять ярдов в длину. Справа он кончался тупиком – точнее, замаскированным входом в туннель, ведущий к логову Мартина. Слева упирался в железную дверь, непонятно зачем установленную. Как и писала Минерва, на двери имелся засов, с помощью которого можно отгородиться от всей остальной темницы. За шаг до двери в левой стене коридора зияла черная дыра – бывшая камера идова узника. Мороз пошел по спине, Иона с трудом заставила себя заглянуть туда. Из дыры шел противоестественный холод – тот самый, от которого Иона дрожала всем телом.
В свете фонаря предстала камера: угрюмая нора с каменными стенами и грунтовым полом. Лежанкой служила земляная ступень вдоль стены, отхожим местом – яма в глубине камеры. Больше ничего тут не было, лишь груда камней от передней, разрушенной стены. Иона видела подобные норы и с живыми узниками, и со скелетами. Здесь же не было, в сущности, ничего устрашающего: пустая нора, да и только. Но Иона дрожала все сильнее, фонарь плясал в руке, свет шарахался по стенам.
– Позвольте, миледи.
Кайр отнял фонарь. Вступив в камеру, внимательно осмотрел лежанку и пол, заглянул в отхожую яму.
– Здесь действительно был узник, притом давненько.
Ионе казалось: узник был здесь минуту назад. Обернись – увидишь его за собою. Она
