style="font-size:15px;"> Стал заговариваться.
Ученый совет университета организовал несчастному коллеге консилиум из лучших в округе психиатров и последний констатировал:
«Психические девиации носят необратимый характер. К преподаванию не рекомендован».
Целый год профессор жил в своей прекрасной квартире с видом на реку, потом деньги закончились, перебрался в маленькую социальную квартирку для инвалидов, теперь существовал на скромную пенсию по инвалидности.
Но любопытнее всего: уже через два года после своего сумасшествия стал резко следить за своим внешним видом, надевал профессорский сюртук, ухаживал за бородкой, опасной бритвой тщательно поправляя ее перед зеркалом, сначала неумело, потом все более уверенно.
Обувь переливалась зеркальным блеском. Бабочка на белоснежной сорочке сверкала безупречностью.
Профессор полностью игнорировал все обращенные к нему вопросы окружающих. Молчал, даже если его донимали органы опеки или полиции, при необходимости писал краткий ответ на бумаге.
Никого не хотел видеть и слышать. Лицо оставалось спокойным, даже если кто-то дразнил его: не замечал.
Окружающие относились к бедняге сочувственно, такое может случиться с каждым.
Нет, конечно не с каждым, тут автор опять приврал, собака, но со многими ― это будет точнее.
Теперь никто не видел его не то что пьяным, а даже чуть навеселе.
Изменился профессор.
Всякий, кто смотрел сочувственно на бывшее светило местного университета, вздохнул с облегчением: такой достойный гражданин должен вернуться в лоно цивилизации!
Иного и быть не может!
Но бывший сотрудник образовательного учреждения даже не слушал, отмахиваясь от докучливых парламентеров, предлагавших вернуться в университет, давая таким образом понять, что профессорское жалование ему уже не интересно, а даже наоборот: ремесло нищего гораздо более желанно.
И то правда: сиди и молчи себе. А денег получается больше! Гораздо больше.
Вскоре выяснилось, что один из самых престижных участков их городка, прямо в центре, выкуплен неизвестным.
Через пять лет после начала описываемых событий на этом месте появился памятник без пьедестала, прямо на выложенной камнем земле: из бронзы было отлито некое существо, разительно походившее на черта с лопатою.
Законы городка, законы кантона тем паче были таковы, что владелец может устанавливать на своей собственности что угодно, хоть фигуру черта в ступе, если это выполнено художественно и без оскорбления нравов. Собственно, черт как раз там и был установлен, правда, без ступы.
А поскольку довольно скоро выяснилось, что владельцем участка был наш юридический профессор ― попробуй к нему подъехать на кривой козе! И даже если у кого-то вдруг и оскорбятся какие-либо чувства, закон подразумевает: «сверните свои чувства в трубочку и засуньте их в какое-нибудь
