отказали.
Помимо этого, случилось еще кое-что. В день возвращения брата, через несколько часов после разговора с ним, она услышала внизу во дворе сердитые голоса. С крыши ей стала видна суета у главных ворот замка. Из конюшни выводили лошадей: и было много шума и крика, но слов она за дальностью расстояния не разбирала. Одно из белых знамен Робба валялось на земле, и какой-то конный рыцарь проскакал по нему к воротам. Несколько других последовали его примеру. Это люди, которые сражались вместе с Эдмаром на бродах, поняла Кейтилин. Что же могло вызвать у них такой гнев? Неужели брат чем-то оскорбил их? Ей показалось, что она узнала сира Первина Фрея, который ездил с ней к Горькому Мосту и Штормовому Пределу, и его брата, бастарда Картина Риверса, но с такой высоты она не могла быть в этом уверена. Из ворот выехали около сорока человек, и причина их отъезда осталась для нее загадкой.
Больше они не вернулись, а мейстер Виман так и не сказал ей, кто они, куда отправились и что их так рассердило.
– Я здесь нахожусь, чтобы ухаживать за вашим отцом, миледи, и только, – отрезал он. – Скоро лордом Риверрана будет ваш брат, он и сообщит вам все, что сочтет нужным.
Но теперь с запада вернулся Робб – и вернулся победителем. «Он простит меня, – говорила себе Кейтилин. – Он должен простить, он мой сын, и Санса с Арьей ему такая же родная кровь, как и мне. Он освободит меня из заточения, и я узнаю наконец, что случилось».
К тому времени, как сир Десмонд пришел за ней, она вымылась, оделась понаряднее и красиво причесала свои золотисто-рыжие волосы.
– Король Робб вернулся с запада, миледи, – сказал рыцарь, – и требует вас к себе в Великий Чертог.
Вот он, миг, о котором она мечтала и которого боялась. Сколько сыновей она потеряла – двух или трех? Скоро она это узнает.
Чертог, когда они вошли, был полон. Глаза собравшихся были устремлены на помост, но Кейтилин узнавала их и по спинам. Вот леди Мормонт в залатанной кольчуге, вот возвышаются над всеми остальными Большой Джон с сыном, вот седовласый лорд Ясон Маллистер с крылатым шлемом на согнутой руке, Титос Блэквуд в своем великолепном плаще из вороньих перьев… Половина из них охотно вздернула бы ее на виселицу, а другая половина разве что отвернулась бы при этом. Кроме того, Кейтилин мучило чувство, будто здесь кого-то недостает.
Робб стоял на возвышении. Он уже не мальчик, с болью убедилась Кейтилин. Ему шестнадцать, и он теперь взрослый мужчина – стоит только посмотреть на него. Война вытравила всю мягкость из его черт, сделав лицо худощавым и твердым. Бороду он бреет, но золотисто-рыжие волосы падают до самых плеч. От дождей его кольчуга заржавела и оставляет бурые пятна на белизне плаща и камзола. Или это кровь, а не ржавчина? На голове у него корона с зубцами в виде мечей, которую ему выковали из бронзы и железа. Теперь он носит ее уверенно, как настоящий король.
Эдмар стоял внизу, под помостом, скромно склонив голову, и принимал похвалы Робба за одержанную победу.
– …Битва у Каменной Мельницы
