шутит, а говорит на полном серьезе.
«Соображал» Духарев аж до полудня. И после полудня. И еще полночи соображал, и от таких мыслительных усилий не на шутку утомился и уснул, где сидел: на пригорке под столбом.
А когда проснулся утречком, то спокойненько отправился к ручью: водички попить. Серега «въехал».
Глава шестая,
где сначала говорится о богах и прочих высоких материях, а потом Сереге предоставляется возможность вываляться в грязи
– Вот небо, – сказал Рёрех. – Там Перун гневный и Дажьбог светлоокий. Там Стрибог рождает ветра и дождь со снегом. Там великие воины скачут на крылатых конях.
А вот земля. В земле Мокошь живет, корни гладит. Корни питает. Женская сила – от земли. И мужская сила – от земли. Все живое живет на земле, кормится от земли, а тянется к небу. Землю и небо вода вяжет. Вода – жизнь. Через воду земля силу пьет. И отдает – тоже через воду. Земля водой от огня бережется, но огнем из земли крепость вытягивается. Вот гляди, – варяг потянул к себе рогатину. – Вот дерево, – он погладил черен, – живая крепость, легкая. А вот железко, – Рёрех щелкнул по наконечнику, отозвавшемуся тусклым звоном. – Мертвая крепость. А вместе – жизнь.
– Не понял, – проговорил Духарев. – Им же убивают.
– Что врагу смерть, то тебе жизнь, – варяг поглядел на него снисходительно, как на ребенка. – Воину нужна сила. Сила от земли. Воину нужна доблесть. Доблесть от неба. Попроси Мокошь дать силу – и она даст. Не поделишься силой с Перуном, и Перун отнимет все. Без доблести сила обратно в землю уходит. А Перун кровь любит.
– Это я уже знаю, – буркнул Духарев.
Он ничего не имел против «сильных мест», но насчет Перуна и прочих имел вполне твердое мнение. Единственное, какое следует иметь православному христианину. Даже такому плохонькому, как Духарев.
– Связанному горло перерезать – невелика доблесть, – сказал он.
Варяг захихикал.
– Молодец, – похвалил он. – Правильно понимаешь, даром что кривич с лица. Глупый человек вырезает из живого дерева мертвую рожу, мажет ей губы рабьей кровью и думает: вот я молниерукому угодил! Потому что дурак! – гаркнул Рёрех. – Доблесть – к доблести. Храбрость – к храбрости. Храбрый воин врага рушит, вражьей кровью умывается, битвой дышит – и храбрее становится. И доблесть его – Перунова пища. И Перунов дар. Это как из малого желудя могучий дуб вырастает. Но чтоб дуб вырос, земля нужна. Сила земная, от Мокоши. – Варяг помолчал минуту. Серега ждал.
– Силе я тебя научу, – наконец продолжил Рёрех. – Без силы от храбрости проку нет. Зарежут тя и не заметят, что храбр. Доблести же – не научишь. Это ты сам должен. И говорить мы о том боле не станем. Все.
– А о чем станем? – поинтересовался Серега.
– А вообще седни говорить ни о чем не станем. Иди-ка гадюку мне излови.
– Опять поясница болит? – озаботился Духарев.
– Не болит, – варяг неприятно усмехнулся. – У меня не болит. А у
