знакомстве Ракель привлекло в Мэтте именно чувство юмора. Кроме того, ей льстило, когда забавные случаи из их жизни становились хитами в самых модных ситкомах. Но через восемь лет новизна выветрилась вместе с надеждой, что гонорары Мэтта смогут обеспечить им тот гламурный голливудский стиль жизни, которого так жаждала Ракель. Мэтт теперь работал на кабельном телевидении, что помогало оплачивать счета, но не более того.
– По какому поводу она стервозится на этот раз? – осведомилась Клер, сестра Мэтта, не слишком пылко любившая невестку.
– Не любит похорон, – соврал преданный Мэтт.
– Скорее всего отпугнула кого-то, собравшегося пролить вечный свет на НЕЕ. Побоялась, что все мы увидим шрамы от ее последней блефаропластики.
Мэтт ухмыльнулся. Он любил Клер. Правда, любил и жену, но постепенно приходил к болезненному осознанию того, что это чувство скорее всего не осталось взаимным.
После похорон, по дороге в Лос-Анджелес, Мэтт пытался навести мосты с Ракель.
– Я почти готов начать работу над новой идеей. Кое-что другое на этот раз. Документальный фильм.
В глазах жены мелькнул проблеск интереса.
– Документальный фильм? Для кого?
– Пока ни для кого, – признался Мэтт. – Мне никто ничего не заказывал. Я собираюсь предложить сценарий кое-кому…
Искорка в глазах жены погасла.
«Как раз то, чего нам не хватает, – подумала Ракель. – Еще один непроданный сценарий».
– Это о моем отце, – продолжал Мэтт. – Моем биологическом отце.
Ракель зевнула. По правде сказать, она совсем забыла, что Гарри Дейли не настоящий отец Мэтта. Гарри женился на матери Мэтта, когда тот был совсем маленьким, а Клер – грудным младенцем.
– Недавно я узнал, что он был убит более десяти лет назад.
Если он ожидал, что это сообщение может шокировать или заинтересовать Ракель, его ждало разочарование.
– В этом городе, Мэтью, людей убивают каждый день. Кто захочет целый час сидеть перед телевизором, чтобы узнать подробности кончины твоего никому не известного отца?
– В том-то и дело, – оживился Мэтт. – Он был весьма известным арт-дилером на Беверли-Хиллз. Знаменитым, по крайней мере в Лос-Анджелесе. И очень богатым.
Теперь ему удалось завладеть вниманием Ракель.
– Ты никогда не упоминал об этом раньше. Насколько богатым?
– Безумно. Речь идет о сотнях миллионов долларов.
– Сотнях миллионов? Господи, Мэтт! – ахнула Ракель, не обращая внимания, куда едет. – И что случилось со всеми этими деньгами?
– Перешли к его вдове, – пояснил Мэтт.
– Как, все?! А ты и Клер?
– Я и Клер? О, брось, милая! Мы не общались с ним больше тридцати лет.
– И что? – Зрачки Ракель возбужденно расширились. – Вы его дети, кровные родственники. Может, есть шанс опротестовать завещание?
– На
