слов на французском, а упоминание имени обеспокоило.
Дамы улыбнулись. Это еще больше насторожило деревенскую девушку. Рефлекторно повторила реакцию компаньонок, глупо заулыбалась. Генриетта продолжила.
– На вас, Лида, чудесное платье. Модный покрой, из позапрошлогодних журналов, – женщины снова захихикали, – красивая ткань. Красивая – для уездных балаганов. А эта изумительная пелерина из бабушкиного чепчика …
Смех дам стал до неприличия громким. Лида растерянно переводила взгляд с одного незнакомого лица, на другое. От стыда и обиды покраснели даже кончики русых волос. Ей хотелось встать и бежать от этих гарпий как можно быстрей. А лучше провалится сквозь землю. Взять и тут же умереть, не вынеся позора.
– Уж боюсь, – продолжала хозяйка дома, – представить, как выглядит ваша обувь.
Шесть пар глаз устремились вниз. Из-под подола платья торчал стертый носок ботиночка, который девушка тут же стыдливо спрятала. Она громко всхлипнула и спрятала побагровевшее лицо в ладони.
– Не огорчайтесь, – успокаивающе продолжила Генриетта. – Правда – это такое же колющие оружие, как и остальные субъективные понятия: лесть, манипуляция, интрига, обман. И лучший щит – безразличие. Я вам сейчас это демонстрирую. Ммм … – женщина цепким взглядом осмотрела дам. Наконец ее черные глаза остановились на одной из них – той самом, которая привлекла ее внимание в прихожей – смуглом, с крупными пропорциональными чертами.
Густые брови девушки вспорхнули вверх. Пухлые губы растянулись в решительной улыбке.
– Со мной такое, – она кивнула в сторону рыдающей Лиды, – не пройдет. Если вам не нравится моя одежда, вам остается смириться с этим. Или прогнать прочь. Но, клянусь, завтра горожане будут судачить о порядках, царящих в доме Талёр.
– Dûment noté, – улыбнулась Генриетта в ответ, – что и требовалось доказать. Безразличие спасает от ненужных переживаний, оставляя рассудок холодным. Как вас зовут, дорогая?
Молодая женщина, на секунду сморщив широкий лоб, ответила:
– Хлоя Доросовна Кападакис. Пардон. Рышкану. Хлоя Доросовна Рышкану. Мы с Павлом Гордеевичем не так давно обвенчались. И с вашего позволения, хочу заметить, ваша метода, мадам Генриетта, весьма оригинальна. Если не сказать жестока.
– Совершенно с вами согласна, дорогая Хлоя! – ответила хозяйка, не скрывая упоения. – Добавлю: ко всему, этот прием небывало действенен. Одно замечание, дорогая. Применение в обращении слова «мадам» или «месье» подразумевает официальный тон. Соответственно, последующим словом следует фамилия. То есть, если «мадам» то обязательно Талёр. В то время как использование имени не требует в обращении слова «мадам». Вы могли обратиться ко мне просто: Генриетта. Это недавние перемены в сводах «comme il faut» Даже мой супруг, месье Талёр, или просто Ролан, часто сбивается. Я бы предпочла, чтобы вы, милая Хлоя, обращались ко мне просто Генриетта, – женщина улыбнулась.
Темные глаза на долю секунды сверкнули хищным блеском влюбленности.
