style="font-size:15px;"> Юна молчала и по-прежнему сжимала пальцы на мягкой коже папки, где, судя по всему, лежали заветные рисуночки!
Спустя еще десяток секунд, поняв, что ниора не собирается первой начинать разговор, я протянула руку вперед и мягко сказала:
– Как я вижу, вы принесли то, что я просила. Можно?
– Конечно. – Юнона немного нервно кивнула и передала мне то, что так трепетно сжимала.
Я нетерпеливо дернула за завязочки, с предвкушением открыла папку… и озадаченно замерла, рассматривая ее содержимое.
– Какой… натуралистичный портрет, – прокашлявшись наконец, сказала я, а потом нервно хихикнула, вспомнив задание.
– Да, как вы и заказывали, «обнаженные страхи»! – любезно озвучила это Юна.
«Страхи» лично меня потрясали шикарным телосложением, возбуждением и вышеупомянутой обнаженностью.
Эскизов оказалось несколько, и все выполнены красным карандашом. Откровенные далеко не все. Ну, скажем так, остальные были умеренно откровенные. Картинки «голый эльф со спины» и «голый эльф, растянувшийся на постели на животе» позволяли всесторонне оценить рельеф как спины, так и того, что ниже. Я положила рисунки на стол, прикрывая тот самый… первый. С неподражаемым образчиком мужчины, гордо вскинувшим голову, и не только.
Сейчас я держала в пальцах работу, которую мысленно окрестила «эльф на постели, прикрытый краешком простынки». Смотрела на рисунок и хмурилась, не понимая, почему он мне кажется таким знакомым. Потянулась к первому «гордому эльфу» и теперь изучила обе натуры.
– Элливир, – ошарашенно пробормотала я, наконец понимая, кого мне напоминает недорисованный натурщик. Перевела взгляд с одной картинки на другую и глубокомысленно заметила: – А хорош…
– Старалась, – скромно призналась Юна. – Это было сложно, так как я подзабыла анатомию для художников. Но справилась!
О да… справилась! Я не стала допытываться, почему был выбран именно этот образ, и отложила изображения. Важно сейчас другое. Она изобразила его красным цветом. Красный – страсть.
На фоне этого вспоминается также и то, что говорила арахночка.
То есть у нас имеет место схема: восхищение всеми подряд – влюбленность, когда находится «фокус», на которого ориентируются чувства – истерия и депрессии. Обычные-то влюбленные часто те еще неуравновешенные ненормальные. А если это чувство искусственного происхождения?
Юнона взрослая женщина, и соответственно ее желания гораздо более откровенные, чем у Элиши, до недавнего времени остававшейся невинной.
– Могу ли я задать вам вопрос личного характера? – поинтересовалась я, мысленно усмехаясь чувству дежавю.
– Разумеется.
Я кинула еще один взгляд на «ничем не прикрытые страхи».
– Юнона, а как у вас сейчас дела с личной жизнью?
– Никак, – едва заметно усмехнулась женщина. –
