назвал Феофана «одним из птенцов его орлиного гнезда»[1]. И «птенец гнезда Петрова» словом и делом (собственно, «слово» у него всегда было «делом») последовательно отстаивал деяния Петра в течение всей своей жизни. Творчество Феофана Прокоповича – художника слова, оратора, крупнейшего государственного и церковного деятеля, философа-просветителя, теолога – выразило сложнейшие перипетии бурного времени, названного Петровской эпохой, более того, и сам Феофан Прокопович, и его деяния не только связаны неразрывными узами с эпохой, но и явились её порождением, обусловили эстетические воззрения Феофана Прокоповича – предклассициста: блестяще усвоив теорию и практику западноевропейского барокко, Феофан – теоретик и художник слова – вплотную подошёл к классицизму.
Отечественное и зарубежное литературоведение в XX XXI вв. часто уделяло и уделяет внимание русской литературе XVIII в. и её международным связям, в первую очередь – русско-европейским. Этому были посвящены научные сборники (например, «XVIII век»; «Проблемы изучения русской литературы XVIII века»), монографии и диссертации. Однако в кажущейся на первый взгляд обширной научной литературе до сих пор нет исследования, в котором была бы изучена в русско-европейском литературном контексте такая главная фигура литературы и культуры Петровской эпохи, как Феофан Прокопович. Культурный диалог представляет собой всего лишь одну из сторон проблемы Запад и Восток, но вместе с тем это факт сотрудничества, порой сложного, противоречивого, зачастую плодотворного и творчески активного. Изучая влияние европейских стран и их культур на Россию, на творчество русских писателей, мы можем понять не только истоки и генезис этих связей, но и их закономерности. Чрезвычайно важно проследить влияние культуры европейских стран и на переводческую культуру в нашем Отечестве.
Концепция исследования заключается в следующем: драматургия, ораторская проза и поэзия Феофана Прокоповича изучаются во взаимодействии не только с русской литературой первой половины XVIII столетия, но и с европейской литературой. Сделанные в монографии наблюдения и выводы позволяют судить о масштабе фигуры Феофана Прокоповича – художника не только в собственно литературной, но и в историко-культурной сфере России и Европы. Теоретическим итогом проделанной работы стало применение методологии тезаурусного анализа для изучения произведений Феофана Прокоповича в контексте русских и европейских литературных связей и традиций.
Выработанный в монографии взгляд на Феофана Прокоповича-предклассициста позволил рассмотреть его произведения как целостное единство, организующее все уровни художественного текста: осмысление жизненного материала; идейное содержание; пространственно-временная структура; система образов; формы выражения авторской позиции посредством изобразительновыразительных средств разных литературных жанров; традиции и новаторство; влияние писателя на дальнейшее развитие русской литературы. Тезаурусный анализ существенно расширил как общетеоретический взгляд на феномен предклассицизма в литературе Петровской эпохи, так и возможности изучения литературы постпетровской эпохи в аспекте исторической поэтики и русско-зарубежных литературных связей.
Глава 1
Русское и зарубежное литературоведение о творчестве Феофана Прокоповича и литературном процессе первой половины XVIII века
1.1. Творчество Феофана Прокоповича и литературный процесс Петровской эпохи в отечественном литературоведении
В современном отечественном и зарубежном литературоведении совершенно закономерен большой и вполне обоснованный интерес к литературе переходного периода (конец XVII – начало XVIII в.). «Изучение так называемой переходной, или Петровской, эпохи представляет собой одну из важнейших задач нашей науки»[2].
«Культура – единый процесс, все отрезки которого равноправны»[3]. Если первая часть мысли учёного аксиоматична, то вторая нуждается в уточнении: а как же быть с утверждением самого А.М. Панченко об упадке русской культуры эпохи Петра I? Равноправны во временном контексте, так сказать, в «вечном граде» культуры: пусть культура Петровской эпохи и является некоей остановкой в развитии русской культуры по уровню качества, образцов (но в сравнении с чем? – как известно, всякая аналогия «хромает»…). Однако первая треть этого столетия стала таким мощнейшим культурным «перегноем», который питал отечественную культуру добрых сто – сто пятьдесят лет, а мифологемы той эпохи живы и работают до сих пор. На примере русской культуры XVIII в. А.М. Панченко блестяще доказал, что «культура располагает запасом устойчивых форм, которые актуальны на всём её протяжении»[4]. В зависимости от ряда политических, культурных, этнографических и прочих обстоятельств (даже личностных) актуализируются та или иная тема, идея, жанр… Казалось бы, давно забытое, канувшее в Лету вдруг всплывает и делается модным. Или на фоне культурного переворота традиционный жанр продолжает успешно работать, культурологически обслуживать эпоху, удовлетворяя не только
Белинский В.Г. Портретная галерея русских писателей: Кантемир // Белинский В.Г. Собр. соч.: в 9 т. Т. 7. М., 1981. С. 298.
Макогоненко Г.П., Моисеева Г.Н. От редакции //XVIII век: сб. 9. Л., 1974. С, 4.
Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984. С, 193.
Панченко А.М. Русская культура в канун петровских реформ. Л., 1984. С, 193.
