всё идёт как нельзя лучше!
– Да уж, с Юрием мы быстро поладили, но меня всё ещё смущает техническое состояние программы. Из-за этой проклятой спешки мы не успеваем по срокам, и я боюсь, что ракета может подвести в самый ответственный момент: на старте или, что ещё хуже, уже в полёте.
– Я думаю, что вы преувеличиваете, Валентин Андреевич. ― Лицо куратора тоже стало серьёзным. ― У нас отличная команда, и главные конструкторы уверяют, что всё будет закончено в срок и проблем не будет!
– А вы бы что говорили на их месте? Не то же ли самое? Поймите, Леонид Васильевич, на этот раз используется во многом новая технология, отличная от тех, что мы применяли при полётах на Луну… и риск немалый!
– Риск ― дело благородное. Первооткрыватели космоса тоже многим рисковали, а мы сейчас также своего рода первооткрыватели! Задумайтесь о перспективах, Валентин Андреевич, что откроются в случае успеха! Наша страна прославится, да и вы вместе с ней. Ваше имя будет внесено в учебники и научные труды, а память о вас останется жить в веках!
– Хм, ― усмехнулся Макаров, ― а в случае провала память обо мне тоже останется в веках… и позор вместе с ней.
Он нажал кнопку вызова и связался со своей секретаршей, попросив её пригласить к нему группу конструкторов, занимавшихся разработкой разных частей космического корабля и систем жизнеобеспечения экипажа, в том числе скафандра.
Ожидание их прошло в молчании: каждый был занят своими мыслями. Лукин встал и стал прохаживаться туда-сюда вдоль длинного панорамного окна, чтобы немного размяться. В это время хозяин кабинета налил себе стакан воды и, неспешно потягивая глоток за глотком, рассматривал фотографии, которые стояли на полке одного из стеллажей. Там были изображены сам Валентин Андреевич, ещё молодой, только начинавший свою карьеру, и его друзья-приятели, все так или иначе имевшие отношение к космосу. Руководитель полётов позволил себе немного расслабиться и углубился в воспоминания.
А уже через несколько минут Макаров заслушивал доклады явившихся к нему учёных, кивал в знак согласия, задавал вопросы, спорил, возражал. Дискуссия вышла довольно жаркой и продлилась больше часа. Конструкторы, конечно же, настаивали на том, что все работы будут завершены в срок и через четыре месяца весь экспедиционный комплекс, включающий в себя межпланетный орбитальный корабль, солнечный буксир, взлётно-посадочный комплекс, а также корабль возвращения к Земле, будет собран и готов к полёту.
Слова их звучали убедительно, но Макаров и сам хорошо разбирался в вопросе и понимал, что выполнить всё это на практике гораздо сложнее, чем в теории. В процессе разговора выявился ещё ряд неразрешённых проблем, в том числе то, что не все элементы комплекса могут быть испытаны должным образом и остаётся полагаться только на данные теоретических расчётов и компьютерных моделей.
Когда учёные ушли, Валентин Андреевич тяжело вздохнул и откинулся в кресле. Лукин, который всё это время в разговор почти не вмешивался,
