это и стал просто наблюдать за процессом. Сначала расплавился металлический браслет, и капля за каплей металл стекал на землю, при падении капли превращались в мелкий металлический порошок, который растворялся в листьях. Сами часы постепенно превращались в бесформенную массу, циферблат со стрелками напоминал яичницу и стекал по руке в разные стороны. Генка поднял руку и поднес ее к лицу Егорыча. Тот сначала не понял, на что именно надо смотреть. Но когда понял, что металлический предмет плавится и не оставляет на коже руки ожога, то взгляд его стал немигающими, а глаза округлились.
– У тебя и куртка плавится, – произнес он, и Генка тут же стал рассматривать свою одежду. А Егорыч перенес внимание на себя, и обнаружил, что и его собственная куртка тоже рассыпается на куски, превращаясь в пыль. Нитки расходились в стороны, таяли, и ткань рассыпалась в прах прямо на весу.
Люба продолжала кричать и забрасывала себе в рот таблетки активированного угля, а Никита отбросил от себя свой мобильный телефон, который тоже в руках расплавился наполовину.
– Смотрите, что происходит!!! – Марат обратил внимание всех на палатку, которая вдруг покосилась, осела и медленно сползла на землю. В это время все вещи, которые были разбросаны по лагерю, медленно исчезали прямо на глазах, таяли как лед на раскаленной сковородке.
– Это болотный газ, мы умираем! Последние глюки! – Никита держался за дерево двумя руками и кричал куда-то вверх. В этот момент Люба была занята тем, что рассматривала свои джинсы. Они разваливались прямо на ногах, молния разделялась на отдельные зубчики, швы беззвучно расходились, ткань крошилась и падала.
– Обувь! – Марат смотрел на свои желтые ботинки и наблюдал за распадом кожи. Толстый слой верха ботинок скукоживался, будто его нагревали и сушили, нитки становились прозрачными, резина подошвы покрылась сетью мелких трещин. От нее отваливались куски.
– А вещи! Смотрите, все пропадает! – Генка уже стоял полуголый, у его ног лежала бесформенная куча плавящейся органики – это был пакет с продуктами. Вода в пластиковых бутылках просто испарялась, а сами бутылки покрывались мелкими отверстиями и тоже крошились в мелкую пыль.
– Я не хочу! Господи! Боже! – Люба кричала от дикого ужаса, потому что почти вся ее одежда уже превратилась в пыль и труху, она судорожно шевелила ногами, сидя на земле.
– Мы же не умираем! Мы живые! Я – живой! – кричал Генка, обращаясь одновременно к Любе, пытаясь убедить и себя в этом утверждении.
Где-то над лесом пролетел аэроплан. Да-да, судя по звуку, это не был вертолет или реактивный самолет. Тарахтенье старомодного мотора с характерным бульканьем огласило лес и тихо удалилось.
– Может, мы попали в другое измерение? – торопливо спросил Никита, который был уже абсолютно нагим. Обнаружив это, он лишь ошалело оглядел себя и встал у дерева. Похоже, что внезапная нагота его не смутила, как не смутила она никого.
На людях исчезла
