исход дела задолго до этой встречи.
– Диего, поверь мне, я тоже рад тебя видеть, только говори тише.
Клирик убедился, что их не подслушивают, и продолжил разговор:
– Мимо тебя проезжали Гранды?
– Да, я слышал о них.
– Их надо задержать.
Трибун покачал головой.
– Мы опоздали. Все голуби умирают на подлете.
Клирик шагнул к нему и прошептал:
– Они еретики, – Тарлаттус многозначительно наклонил голову в сторону окна, по которому барабанил дождь. – И крайне опасны. Их надо остановить.
– Скажи прямо: чего ты от меня хочешь?
– Помоги мне их найти.
– У меня не хватает людей… Хотя зачем я тебе рассказываю, ты же видел, что происходит!
Разумеется, Тарлаттус видел – и надеялся, что казненные женщины были тщательно допрошены и среди них действительно были давы. Он очень хорошо знал дона Карера де Морено.
Архиагент подошел к окну и скрестил на груди руки. Печально известные методы инквизиции опирались на низменную страсть и жестокость. Чтобы добиться желаемого, ему придется подыграть трибуну2, использовав Аэрин в качестве наживки. Тарлаттус обернулся.
– С ними ведьма. Делай с ней что хочешь, а мне оставь Грандов.
Собеседник поставил стакан на столик.
– Ты уверен?
– Абсолютно.
Дон Карера расправил плечи и улыбнулся своим мыслям. В его глазах блеснул порочный огонь. Вот он, долгожданный шанс отличиться по службе и получить вожделенное звание!
– Это меняет дело, – он потер подбородок. – Эй, Гордиан! Иди сюда!
В комнату вбежал адъютант, и Тарлаттус прищурился, опознав знакомого. «Окинус? Ты до сих пор наклеиваешь усы?» – мог бы спросить у него архиагент. Когда-то их тренировал дон Родригес, и они ни словом, ни жестом не выдали, что знакомы. Догадывается ли Диего, что за ним следят?
– Передай секретарю, чтобы немедленно составил приказ о розыске.
Трибун повернулся к Тарлаттусу, передавая ему слово.
– В Гадию, Санта-Принс и Сан-Бургос.
Едва Гордиан вышел, как архиагент задал волновавший его вопрос:
– Из допрошенных никто не упомянул рода Урбан или Бетула?
Диего замер.
– Нет, не помню таких.
– Где я могу найти показания?
Тот лишь брезгливо поморщился.
– Все здесь. Смотри, если хочешь.
Его извиняющий тон предупреждал о возможном разочаровании.
Архиагент с протокольным выражением лица отпер сундук, заваленный засаленными и покрытыми грязными пятнами записями. Судя по царящему внутри
Трибун – командир. В античности – должностное лицо.
