у этих же ворот, знать, кем она станет через год? Да она бы посмеялась в лицо не только опасности, но и любому, кто посмел бы сказать, что она совершит убийство и предательство. Или любому, кто рискнул бы сказать, что Юна Горст способна на ревность. Горячую, мучительную и острую ревность. О да, я ревновала!
– Нед, – прорычала я. – У тебя осталось ещё что-то во фляжке?
– Забористая хрень, – рыгнул в ответ Нед, протягивая мне сосуд с остатками зелёной пены.
Первокурсники уже начали по одному подходить к детерминанту, и воздух окрашивался в цвета склонностей. Ровно год назад я плясала вокруг нефритовых львов и ненавидела того, что назвал меня истеричной пустышкой. Сейчас я сидела за его спиной и каждой клеточкой своей души мечтала единолично владеть его вниманием. От злости и возмущения я резко перевернула фляжку и вылила остатки полыньего шторма в горло, даже не отворачиваясь. Попыталась сосредоточиться на церемонии, вытирая рот рукавом.
Высокая девочка с острым подбородком вздрогнула у детерминанта, когда тот явил ей зелёную молнию. Первокурсница испуганно посмотрела на Джера, прижимая к груди свой фамильный пергамент. Не истинный, судя по отсутствию свечения.
“Даже не смей думать о нём!” – хотелось мне крикнуть во всеуслышание, но я только тихо икнула. В прошлом году Джермонд Десент точно не пользовался таким интересом у женщин! Или я просто не обращала внимания?
Хмель разогнал мою кровь, забился в висках боевым маршем. Сталь Кааса захрипела, возглавляя этот бравый ритм моего собственного сердца и разума. Он не просто стучал сейчас в моей груди, а ревел сигнальным барабаном, требовал решительных действий.
Сквозь алую молнию детерминанта, которая прильнула к ладони очередного парня, я увидела скучающую Элигию. Возможно, при других обстоятельствах меня бы заинтересовал неудачливый студент, одарённый бесполезной в современном Квертинде изначальной склонностью. Но сейчас меня больше интересовало другое.
Я ничего не смыслила в играх страсти и женских уловках. В этом Элигия Велилльер меня превосходила, как и в дамской прелести. Сейчас она почти незаметно пробегалась глазами именно по моему факультету, задерживаясь на магистре.
Моё благоразумие висело на тоненьком волоске, рискующем разорваться, если я и дальше буду наблюдать за бывшей мейлори своей предательницы-матери. Поэтому я перевела взгляд на группу уже определившихся первокурсников за спиной Надалии Аддисад. Как назло, самой заметной среди них была та тощая и длинная девчонка, что явила сильную склонность Ревда. И она тоже с испугом и благоговением пялилась на Джера! Моего Джера!
Знаете, что, дамочки? Меня зовут Юна Горст, и я не собираюсь молча терпеть и смотреть, пока вы все пожираете глазами моего ментора!
Как можно осторожнее, чтобы не привлекать внимания, я спустилась вдоль зелёного ряда лавочек и неуклюже бахнулась рядом с Артуром. Тот с отвращением отшатнулся. Но зато
