спали.
Существо наугад протянуло конечность, нащупало мой локоть, плечо, воротник. Крепкие пальцы сжались на тунике, придвигая меня к себе.
– Yukajji-do, – сказало оно, оглядываясь.
Его черные глаза размером с мой кулак открылись и принялись рыскать по кубикуле. Оно заметило Окойо и остальных и наконец остановилось на мне:
– Адриан.
– Да, – по-прежнему тихо ответил я. – Это я.
– День настал? – спросило оно, вздергивая верхнюю губу и обнажая жуткие стеклянистые зубы. – Араната? Ты нашел моего… хозяина?
Я долго думал, что сказать Танарану, когда разбужу его, но идеально подходящих слов так и не подобрал. Ясно было одно: правдивые истории обычно долги, да и лживые тоже, а у нас не было времени на промедление.
– Namme deshu civaqeto ti-zahem gi, – ответил я.
– Когда мы прибудем куда? – переспросило существо.
– Можешь встать?
– Наверное. Да.
– Я помогу.
Поднявшись на ноги, Танаран нагнулось, опираясь на меня, голое и покрытое слизью. Своей наготы оно не стыдилось, как и Уванари во время пыток, и я в очередной раз задумался, считается ли нагота непристойной среди ксенобитов. Если подумать, с чего бы? Сьельсины – гермафродиты, и у них нет нужды прикрываться друг от друга, как делаем мы.
– Полотенце, – протянул я руку Окойо.
Она не передала, а бросила мне то, что я попросил. Белки ее глаз были как у лошади, напуганной внезапным резким шумом. Танаран без объяснений поняло, зачем нужно полотенце, и стало вытираться.
– Времени в обрез, – повторил я серьезным тоном. – Тебе нужно пойти с нами.
– Iagami mnu ti-perem ne? – спросило оно.
«Куда мы пойдем?»
– На другой корабль, – коротко ответил я, указывая на ящик с одеждой Танарана. – Объясню, когда будем на месте.
Если существо и поняло, к чему нужна поспешность, то не подало вида, продолжая вытирать фиолетовую слизь с бледных конечностей. Наконец оно закончило, осмотрелось вокруг, обратив внимание на капсулы, где по-прежнему лежали его сородичи.
Пошатнувшись, оно распрямилось и спросило, глядя мне в глаза:
– А остальные?
Я качнул головой, приблизительно воспроизводя жест, означающий у сьельсинов «нет».
– Usayu okun.
«Только ты».
– Поведешь меня на пытку, – решило оно. – Как капитана.
На это у меня не было ответа. Не было нужных слов.
– Оденься, – только и сказал я.
Бандит с Хлыстом шли впереди, мы с укутанным в мантию сьельсином – за ними. Пока мы были в кубикуле, черные коридоры изменились. Я держал руку на поясе-щите, напрягая плечи, как будто ожидая, что между лопатками в любой момент может вонзиться нож. Но позади были только Сиран и доктор.
– Лифт прямо перед нами, – обратился
