не могу проигнорировать жалобы других…,– виновато потупился он, меня кольнуло чувство вины, за недавний срыв.
– Ладно, приятель, я всё понимаю,– я похлопала его по плечу, по крайней мере, надеюсь, что это было плечо, а не щека. В этой темноте я могла и крупно промахнуться. На этой ржавой посудине у экипажа была странная униформа. Верхним её предметом была безрукавка и галстук – бабочка.
Нэйта бы стошнило, если бы он увидел это безобразие. Какая безвкусица!
Молчание Кевина не избавило меня от моих сомнений, насчёт дилеммы плеча и щёк.
Какое-то знакомое молчание…
И голос…
Я не успела додумать эти мысли, раскат грома и детский плач выдернули меня из размышлений. Детские вопли стали громче, и даже голос Тиля был не в силах изолировать меня от этого невыносимого звука.
Мамочка пыталась успокоить маленького поганца, но пока безуспешно. Рядом с ней бегал кругами ещё один сорванец, и канючил у отца "Пепси", которую тот безмятежно потягивал, не обращая внимания на потуги супруги. С каждой попыткой мамочки, малец только набирал обороты, как назло. Я отвернулась от семейной пары и их шумных отпрысков. Глядя перед собой, я пыталась расслышать припев.
Внезапно, на судно обрушился сильный порыв ветра, хлынул ливень, я порадовалась, что воздушный поток миновал моё лицо, а иначе мне бы, как обычно, спёрло дыхание.
А это был бы не лучший поворот.
Будто бы услышав эхо моих мыслей, теплоход вошёл в левый поворот. Судно накренилось на правый борт. Меня слегка качнуло по инерции, моя "ручная кладь", несомненно, этому поспособствовала.
В это же время сорванцу неподалёку, видимо, наскучила роль попрошайки, и он отбежал от своего отца, прямиком в мою сторону. И самое драматичное, что момент он подгадал ну, прям самый подходящий, в момент крена. И рисковал устроить себе незапланированный заплыв, потому как мой рюкзак у меня за спиной метался из стороны в сторону, как маятник. Или бита. Это, с какого угла посмотреть. В этом мире всё относительно.
Сквозь порывы ветра и брызги волн я услышала полный ужаса вопль мамочки малыша. Боковым зрением я увидела, что Кевин схватил на руки малыша, прежде чем тот упал. Его мама и папа были уже рядом с ним и благодарили "спасителя". Когда я увидела лицо героя дня, моё сердце пропустило удар. Мозг мой опустел, не было абсолютно ни одной мысли. Голова шла кругом. Мир завертелся. Казалось, время замедлилось, а крен всё никак не заканчивался. Вдруг, стало холодно и МОКРО! Как будто из бочки, до меня донеслись вопли людей. Для того чтобы понять, что дело вовсе не в моём головокружении, мне понадобилось три секунды.
Я в панике оглядывалась по сторонам, к счастью или к несчастью, на палубе теперь было светло как днём, судно кренилось всё больше, и прожектор, который до этого был где-то высоко, светил прямо на эпицентр паники. Большинство людей, которые находились рядом со мной, были напуганы, не просто напуганы, на их лицах читался ужас. Я судорожно сглотнула. Ко мне вернулась способность мыслить, пусть
