надеть не сможет.
Утром еще все хорошо было. Утром еще работала схема «отмахнуться от сомнений», а теперь… Мосты горят, а люди, оставшиеся на той стороне, даже не знают об этом.
Стас приехал быстро. Куда быстрей, чем Даша ожидала. Настолько, что она не успела одуматься, набрать и отменить приглашение.
Он позвонил, Даша сорвалась в коридор, сначала открыла дверь в подъезд через домофон, потом с замиранием сердца ждала, когда в дверь позвонит. Ждала, но все равно вздрогнула, отщелкнула все замки, пожалуй, резковато за ручку на себя дернула, увидела его… Вдохнула… Выждала ровно секунду, а потом не справилась – уткнулась лбом в грудь, пальцами смяла футболку, разрыдалась.
– Тише… Ты чего, Даш? Тише… Что случилось? Тебя обидел кто-то? Тебе больно сделали? Тише, Носик…
Даша рыдала, с каждой секундой все плотнее вжимаясь с ту самую грудь, из-за которой у нее сейчас так много проблем, так тяжко на душе, так яростно свою разрывает. Стас же умудрился в квартиру зайти вместе с ней (как оказалось – босой ступившей на лестничную клетку), дверь за собой закрыть, застыть посреди коридора, задавая вопросы тихим голосом, по голове гладить, вряд ли ожидая ответов, пока не успокоится.
– Ну чего ты? Носик… Совсем расклеилась…
И пусть Стас говорил почти теми же словами, что Богдан в машине, но те злили, а эти будто все новые и новые слезоточивые каналы отвинчивали.
* * *
– Миша растрепал Артёму, что мы летали, – первое, что Даша выдала хриплым из-за рыданий голосом, когда слезы немного высохли. Чем, кажется, очень удивила Стаса.
Он долго просто ждал, пока выплачет неведомое ему горе. Она же пользовалась терпением, как могла. Рыдала и рыдала. Чуть успокаивалась… А потом опять накрывало – еще горше. Теперь же… Было легче. И стыдно. Очень.
Даша сидела за все тем же обеденным столом, по центру которого лежало кольцо. Стас стоял к ней спиной, заливал в чашки чай.
Видеть его на своей кухне, спрашивающим – где пакетики и какой она будет, было более чем странно. Еще и ночью. Еще и такого спокойного, когда у самой глаза опухли, руки холодные, на душе пусто…
– Я знаю. Артём звонил… Позавчера уже, – Стас глянул на часы. Самая короткая из стрелок стремилась к часу ночи. – Ты из-за этого расстроилась? Из-за Артёма? – оглянулся. Смотрел внимательно, но будто осторожно. Даша же только головой мотнула.
– Нет. Из-за этого тоже, но это не главное. Прости меня, Стас.
– За что? – Волошин подошел к столу, поставил чашки, пододвинул к поникшей Даше сахарницу.
– Что выдернула тебя посреди ночи. И я даже не знаю, как Дине объяснить, чтобы у тебя проблем не возникло.
– Не волнуйся. Не возникнет, – Стас не то, чтобы отмахнулся, просто сказал так уверено и спокойно, что Даша сразу поверила.
– Вы помирились? – этим вечером вопросы срывались с Дашиных губ раньше, чем она успевала включить режим самосохранения. Хотя сейчас… Почему-то казалось, что слезы уже выплаканы. Скажи он «да» – хуже не станет. Она кивнет просто, принимая, как данность.
– Нет.
