Однако в конце концов гордость взяла верх, и я укусила его в плечо – да так, что он меня отпустил. Выскочив из машины, я со всех ног помчалась в пещеру. Меня трясло и колотило. В голову лезли мысли о маме. О моей настоящей маме. Раньше я не понимала, почему она так вольно вела себя с парнями, и только теперь стала о чем-то догадываться.
Я зажгла всего одну свечу, которая стояла на уступе возле крохотного озерка. Затем я разделась и быстро юркнула под одеяло. Тут я коснулась того места, до которого дотрагивался Пит. Казалось, будто мои пальцы сами знают, что им делать. Подступившее чувство накатило на меня рекой. А затем я закричала так, что мой голос эхом отразился от стен пещеры. Надеюсь только, никто не слышал меня в этот момент. Люди бы точно подумали, что у меня что-то болит, однако это совсем не похоже на ту боль, которую я испытывала раньше.
7 июня 1942 г.
Прошлым вечером мы с Кайлом сидели в пещере и готовились к экзаменам. Внезапно я почувствовала на себе его взгляд. Когда я спросила его, почему он так странно на меня смотрит, Кайл заявил: «Ты и правда привлекательная. Я как-то не замечал этого раньше, пока Пит не сказал. Но он абсолютно прав».
8
Иден выбралась из постели задолго до того, как прозвенел будильник. Что толку просто лежать и пялиться в потолок? Хорошо бы позвонить Кэсси, но для этого, конечно, еще слишком рано. Иден спустилась вниз и встала у стеклянной стены гостиной, наблюдая за тем, как восходящее солнце красит лес из серого в зеленый.
Рядом стоял мольберт Лу, и Иден отступила на шаг, чтобы полюбоваться картиной. Типичный для Лу пейзаж: жалкие глиняные хижины на фоне роскошного голубого неба. Нечего и гадать – какая-то маленькая южноамериканская деревушка. За последнее десятилетие Лу и Кайл не раз бывали в Колумбии и Эквадоре: Кайл занимался археологическими изысканиями, а Лу делала фотографии – собирала материал для своих будущих картин. У Лу был острый глаз. От нее не мог ускользнуть тот контраст, который существовал между богатством природы и человеческой нищетой.
Из кухни донесся какой-то звук, и в следующее мгновение в дверях гостиной возник Кайл с чашкой кофе в руке.
– Спасибо. – Взяв у него кофе, Иден устроилась у камина. В обществе Кайла она чувствовала какую-то неловкость: оказывается, существовала масса вещей, о которых он не потрудился ей сообщить.
– Ты сегодня раньше обычного. – Он поднес к губам свой кофе.
– Плохо спала.
Весь вечер Иден пролежала, терзаясь мыслями о Бене. До чего же странной оказалась их встреча! Понемногу она пришла к выводу, что Бен был простым манипулятором. Должно быть, его постигла неудача на археологическом поприще, и теперь, получив у Кайла эту работу, он из кожи вон лез, чтобы подольститься к нему. Все эти мысли настолько взбудоражили Иден, что она вылезла из постели и начала читать дневник. А после этого ни о каком сне и вовсе не могло быть речи. Может, оно и к лучшему. Сон в последние дни не был ее другом: так,
