наша блузка любимая, и… – подхватила Голубая Пуговка.
–…и мы все время в приятных хлопотах, – закончила Белая.
– Что вы говорите?! – старательно поддержал беседу Серьезный. – А мы получили новый журнал. Вот, читаем. Мы всегда много читаем.
– Мне пора, – пропела тем временем Алина Семеновна и протянула Федору Михайловичу руку для пожатия.
И тут, будто гром грянул средь ясного неба! Во всяком случае, для пуговицы с вихром. На блузке, до этого перекрытая рукой Алины Семеновны, оказалась еще одна пуговка, Розовая. Солнечный блик играл на ее лепестках, и она вся сияла. Вихрастый замер от изумления.
Розовая Пуговка зажмурилась, затем размашисто хлопнула ресницами и широко открыла глаза. В миг, когда ее взгляд упал на вихрастого, настоящий удар грома прокатился по небу. Розовая Пуговка вздрогнула, но взгляда от вихрастого не отвела.
– Что это? – прошептала Розовая Пуговка.
– Очень приятно… Федечка. – пролепетал вихрастый, не отрывая взгляда от Розовой Пуговки.
Свистун, воззрившись на него, присвистнул. Но свист от удивления не удался и почти сразу сошел на «нет».
– Так мы вас ждем сегодня вечером? – не то спросила, не то подтвердила Алина Семеновна.
Федор Михайлович кивнул с видимым удовольствием.
– Надеюсь, и мы еще увидимся, – вежливо попрощался с разноцветными пуговками Серьезный. – Итого: приятно было познакомиться.
Алина Семеновна глянула на потемневшее небо и поспешила к калитке.
– Порази меня гром! Вы что, уже уходите? – засуетился Свистун.
Вихрастый Федечка, что есть силы, потянулся вслед удалявшейся блузке. Но крепкая нитка надежно удерживала его.
Третий удар грома не на шутку сотряс землю, и Федечка обессилено повис на куртке. Из его груди вырвался вздох разочарования.
Наблюдавший из-под лопуха Гусман передразнил Алину Семеновну:
– Уой! Уой! Уой! Та-а-к мы вас ждем ве-е-ечером?
Он изобразил жеманную мину и закатил глаза. И вовремя. Не сделай он этого, не заметил бы Сороку, которая обозревала двор с высоты березы. Взгляды птицы и гусеницы пересеклись, и Гусман молнией метнулся в густую траву. Только его и видели.
Глава 2. Река-море-океан
Алина Семеновна утюжила розовую блузку. По ткани скользил Старый Утюг и изображал пароход. Уже знакомые нам разноцветные пуговки резвились в шелковых волнах. Пуговкам и Утюгу было за-ме-ча-тель-но, и только Розовая не принимала участия в веселье.
– Что-то наша девочка сегодня грустная-а-а? – улыбаясь, пропыхтел Утюг над ухом у Розовой Пуговки.
Разноцветные Пуговки наперебой затараторили:
– А она у нас влюблена! Влюблена! Влюблена…
– Прекрасно! – бороздя волны блузки, воскликнул Утюг. – О, это даже великолепно! И в кого же?
– В Федечку! В Федечку… – вновь
