интере-е-есно! – протянула она. – Дай попробую угадать… Нас убьют, но перед этим нам зацементируют ноги в тазике?
– Нет, любимая, русская мафия не такая сентиментальная, как итальянская. – И потом, что-то мне подсказывает, что тебя вначале немного помучают, – попытался пошутить Аркадий. – Сейчас пойдем домой, подождем одного моего знакомого и приготовим еду. А потом я отвезу тебя домой. У тебя когда самолет в Италию?
– Чего?! Я тебе как отвезу! Кто в прошлый раз ментов обдурил, а?!
Она надула губки и хотела уже обидеться, но быстро передумала и, обхватив Аркадия за шею, посмотрела ему в глаза: – Я хочу быть с тобой, милый!
Криш поцеловал ее в губы и сказал:
– Ладно, пойдем в дом, а там посмотрим.
Они оставили машину там, где она стояла, на другой аллее, параллельно к дому Алены. Аркадий достал из багажника пакеты из универмага и спросил:
– Ну что, ты меня сегодня накормишь? Или, как обычно, ты говоришь, что приготовишь, а потом командуешь и готовлю я?
– Ну, Аркашенька, ты же понимаешь, что технической стороной вопроса могут заниматься все, но немногие могут руководить процессом. Тем более таким, как приготовление пищи. – И, повеселев, добавила: – Накормлю, конечно. Меня синьора Мария научила делать пасту-ашутто.
– Это что еще за хрень? Тесто вперемешку с помидорами внутри духовки?
– Нет, это макароны в соусе, – ответила она таким тоном, будто только он на всем белом свете не знает, что такое паста-ашутто.
– Мне уже все понятно, – сказал Аркадий, – вот поэтому я и купил пельмени. – И пошел вслед за Аленой к дому.
Филя был старым другом Криша. Познакомились они в зоне, когда оба тянули первый срок. Филя был в «блаткомитете» зоны – так называют тех, кто стоит у руля. В общем, Филипп был близким другом смотрящего за зоной и имел авторитет. Кришанов с «блаткомитетом» общался мало, но некоторых знал еще по воле. Да и зона – это всего лишь закрытый периметр. Хочешь не хочешь, а все рядышком, как на ладони, – не спрячешься.
В первый раз лицом к лицу Филя и Криш сошлись на сходняке, куда Кришанов пришел поддержать своего знакомого Клена. У Клена, как говорится на жаргоне, была непонятка по игре.
(Не имею желания утомлять читателя непонятными фразами, но все же вынужден объяснить, что такое в местах лишения свободы игра и как много она и всё, что с ней связано, значит. Итак, игра – это не только путь к существованию, ибо игрок кормится за счет того, кого он обыграет, но и мощный рычаг традиций преступного сообщества, позволяющий как регулировать его, так и пополнять кассу этого сообщества. Все, что связано с игрой и имеет к ней отношение, находится под пристальным взглядом не только самих играющих и «блаткомитета», но и всех осужденных в целом. Скажем так: это некий «эгрегор» мест лишения свободы, очень мощный и один из самых безжалостных. Потому что, если у кого-то имелись такие вопросы, как у Клена, уже само по себе это не сулило ничего хорошего. А Кришу было жалко этого парня, и он не хотел отдавать его
