речи, делаю шаг назад, отпуская руку мужа.
Страшно. Дико страшно. Потому что я вижу: он не шутит. Взгляд кавказца опускается ниже, он смотрит в вырез моей футболки и снова возвращается к лицу.
– Простите… Но это моя жена, и вы не имеете права… – муж что-то начинает мямлить, и я с бросаю на него взгляд, полный надежды. Давай же, милый! Хоть раз уладь всё, как мужчина!
Я уже соглашусь на всё. И отдать долг, о котором он говорит, и лезгинку для этого товарища изобразить. Только пусть уйдут… Пожалуйста.
– Я тебя предупреждал, чтобы ты весь товар с собой не таскал? – подаёт голос тот, который Егор. – Теперь нужно всё вернуть. Решай сам, как ты это сделаешь, – переводит тяжёлый взгляд на меня и начинает казаться, будто там проскальзывает сочувствие. – Имрану нужны его деньги.
Судя по всему, тот, который назвал меня своим хозяином, и есть Имран. Тёмный, злой, абсолютно неуправляемый человек – именно так я его вижу. Он, наконец, отрывается от меня и шагает к Антону.
– Я жду ровно неделю. Если за это время ты не вернёшь мне мои деньги, забираю твою конуру, твою бабу и твою жизнь. Я знаю, ты понял меня, – голос хриплый, звучит так, будто по коже острым ножом полосуют. И каждое слово раздирает моё сознание и заставляет забиться в лихорадке.
Мой муж тихо трясётся, видимо, понимает, кто сейчас перед ним. Потому что я начинаю догадываться… Имран… Это же тот бандит, усеявший наш город трупами в прошлом году. Он устроил какую-то страшную резню в одном из ресторанов в центре. Прямо на Новый год… О нём тогда говорил весь город, но никто толком не знал, как выглядит этот человек. Я бы точно запомнила эти глаза… Неужели мой муж имел глупость связаться именно с ним?
– Я вас понял. Верну! Обещаю, всё до копейки! – Антон смотрит ему в глаза, а бандит щурится, словно испытывает на прочность. Подавляет, уничтожает.
Раздаётся трель мобильного, и Егор отвечает на звонок. С кем-то коротко переговаривается, но я не разбираю слов. В ушах стучит зашкаливающий пульс, а взгляд прикован к главному. В том, что этот человек главный, я даже не сомневаюсь.
– Имран? Ребята проверили камеры из клуба. Этот гондон ничего не смывал, он толкнул дурь Шаху.
Я растерянно хлопаю ресницами, хмурюсь, пытаясь вникнуть в разговор. Это они что, об Антоне? А дурь… Наркотики?!
– О, как? – Имран вскидывает брови, и его лицо (в принципе, не уродливое, но пугающее) становится каменным. – Так ты что, кинуть меня хотел? – полные губы растягиваются в опасной ухмылке, а рука вскидывается вверх. Бьёт Антона по виску, как женщину, раскрытой ладонью и со шлепком. – В таком случае планы меняются. В машину. Обоих.
***
На улице, как мне кажется, светает, но я не могу сфокусировать взгляд. Всё лицо в слезах, а рядом сидит здоровый бугай, что затолкал меня в машину. Он прижимает меня к наглухо заблокированной двери своим тяжёлым туловищем и скучающе просматривает новостную ленту в своём смартфоне. Мужа затолкали в другую машину, и она сразу же
