голову, всхлипывает. – Вы Златку отпустите, а я всё вам расскажу. Она ни в чём не виновата. Отпустите?
– Рожай, блядь. Не беси меня, – сквозь зубы цедит бандит, и Антон с силой сжимает мою руку. Сначала мне кажется, что это какой-то знак, а потом понимаю, что это он от страха. Становится гадко и противно. Хоть бы раз в жизни показал, что у него есть яйца.
Антон вполголоса рассказывает свою историю, а я не могу сдержаться от горькой усмешки. Как, скажите мне, как можно быть таким идиотом? Даже я, человек абсолютно не склонный к аферизму, провернула бы подобное дело раз в сто толковее.
Радует, что хотя бы сейчас он всё понял и больше не пытается выкрутиться. Всё-таки не стоит злить этих психов – кто знает, на что они способны.
Антон замолкает, с надеждой поглядывает на бандита. Тот не шевелится, сканирует мужа своим пробирающим до мяса взглядом. Резко и шумно выдыхает через нос и отходит к лестнице.
– Развлекайся, Ваха, – мимоходом бросает бугаю, и тот, гадко ухмыльнувшись, надвигается на меня.
Сам главарь садится на ступеньку, снова смотрит на мужа.
– Как насчёт порнушки с твоей женой в главной роли?
Антон вскидывается, бросается к бугаю:
– Нет! Стойте! Не надо! Она же не виновата!
Слышу испуганный всхлип, спустя несколько секунд понимаю, что принадлежит он мне. Вжимаюсь в стену. Бугай отшвыривает скулящего Антона в сторону и хватает меня за шкирку.
– Я же говорил, что выебу, – меня резко разворачивают лицом к стене и впечатывают в неё с такой силой, что на какое-то время я даже теряюсь. Прихожу в себя, когда урод наваливается на меня всей своей трехтонной тушей, и его рука быстро нащупывает грудь.
– Нет! Не трогайте! Прошу вас! Мы же всё рассказали! Вы не имеете права! – выкрикиваю первое, что приходит в голову, хотя и понимаю: это бессмысленно. Кому я тут о правах и законах ору? Плевать им на все мои права.
Слышу треск своей одежды – рвётся футболка, и тяжестью огромного туловища меня расплющивает о стену. Реву, обдирая ногти и кожу пальцев об кирпичи, и дёргаюсь из последних сил, пока ублюдок стаскивает с меня джинсы. Они свободные и, на мою беду, сползают быстро. Падают на пол, и громила приподнимает меня вверх, выдёргивая из штанин.
– Притормози, Ваха! – слышу приказ, только исходит он не от главаря. Это голос Егора. Кажется. Я сейчас в таком состоянии, что с трудом остаюсь в сознании. Лишь страх быть изнасилованной этими ублюдками не даёт отрубиться.
Громила нехотя отходит, но продолжает удерживать меня за руку, а я поворачиваюсь и пытаюсь разглядеть хоть что-нибудь. Слёзы застилают глаза, в горле дерёт от криков.
Егор спускается по лестнице, останавливается позади сидящего на ступеньке главного подонка. Тот не поворачивается к нему, поигрывает своим браслетом, перебирая пальцами деревянные бусины.
– В чём дело, Егор? – голос вкрадчиво тихий, но в нём сквозит опасность до мурашек
