всё. Я застываю, не в силах сопротивляться. Мысленно поскуливаю, пока бандит мнёт грудь и пощипывает пальцами сосок. Заходит мне за спину, вторая рука ныряет в мои трусики спереди. Всё это происходит на глазах у моего мужа, громилы Вахи и Егора. Все три пары глаз направлены вниз, туда, где главарь орудует пальцами. Он не церемонится, никаких нежностей. Грубо входит пальцами во влагалище и начинает меня ими трахать. – Тесная сука, – шипит мне в висок и жарко выдыхает. Задом я чувствую его стояк, а по моим щекам неконтролируемо льются слёзы.
Егор не отводит взгляда от моей промежности, а пальцы Имрана с позорным чавкающим звуком выходят из меня и тычутся мне в рот.
– Соси, – шепчет на ухо и вдирается этими пальцами в мой рот. Я чувствую свой вкус и теряюсь окончательно.
Меня сейчас изнасилуют. Все хором… Вот так вот, стоя. Как животные. И Егор… Он наблюдает за всем происходящим так же жадно, как и громила, что стоит в стороне и потирает свой член через штаны. Мирный не шевелится, но его глаза говорят за него. Он, как и остальные, хотел бы этого…
Подонки! Мрази!
Взвиваюсь и с визгом запускаю ногти в запястье Имрана. Верчу головой, пытаясь освободить рот, но он сжимает талию, обездвиживает.
– Ты глянь, какая, Егор? Хочешь, на двоих её поделим?
Мирный закрывает глаза, тут же открывает и теперь его взгляд направлен на Имрана.
– Ты не делишься женщинами.
Бандит хмыкает мне в ухо, наконец, отпускает, и я отбегаю в угол к мужу. Он порывисто обнимает меня.
– Правильно, Егор. Не делюсь. Так какого хера ты пришёл и что-то тут требуешь? Оборзел, что ли, щенок? – теперь уже надвигается на Мирного. – Или, может, это они по твоей наводке мой товар отработали?
– Ты же знаешь, что это не так. Я всего лишь хочу забрать девушку. С этим ушлёпком делай, что хочешь. Она не при делах. Я ручаюсь за неё.
Они стоят напротив, лицом к лицу, а я мечтаю, чтобы переубивали друг друга. Долбаные бандиты! И Егор такой же. А я ещё уши развесила, поверила ему.
– Иди работай, Егор. Тёлка остаётся у меня. Ваха! Наверх её! Запри где-нибудь.
***
Пока Ваха утаскивает брыкающуюся и орущую бабу, её муж тихо подвывает в углу, не особо-то, видать, и волнуясь за жену. Своя шкура поближе будет.
Вайнаху всегда нравилось наблюдать за людьми в такие моменты. Именно в подобных ситуациях можно увидеть, кто чем дышит. Кто рискнёт своей жизнью ради близкого человека, а кто свою жену без боя другому или даже другим отдаст.
Мразь одним словом. Вайнах не уважал таких. Считал их мусором, падалью. Грязью.
– Ну что ты решил, Антон? Отдашь мне свою женщину за долги или сам отработаешь?
– Я отработаю! Отработаю! А как? Нужно товар сбыть? Или что-то другое? Я всё сделаю, вы только Златку не трогайте. Она у меня дура дурой, но хорошая…
Имран прошёлся вдоль стены, сунув руки в карманы брюк. Дал время глисту отдышаться и, остановившись напротив, задумчиво посмотрел на него.
– Товар
