Мне, знаешь, эти его перепады настроения… То он мечтает о полноценной семье. А через мгновение – прежний профессор Эмерсон, снисходительно-нетерпимый и готовый навязывать свое мнение.
– Подожди, я не ослышалась? Он что, хочет детей?
– Да, – поежилась Джулия.
– Джул, так это же здорово! Я так рада за вас обоих. И когда вы собираетесь приступить к осуществлению замысла?
– Не сейчас. Мы договорились обождать, пока я закончу докторантуру.
– Как долго, – задумчиво произнесла Рейчел.
– Сама посуди: заниматься одновременно докторской диссертацией и ребенком… Боюсь, мне не потянуть.
Рейчел кивнула, теребя свою футболку.
– Мы бы хотели завести ребенка, – призналась она.
– Уже сейчас? – спросила Джулия, придвигаясь ближе.
– Возможно.
– А как ты поняла, что готова?
– Нет, я пока не беременна, – улыбнулась Рейчел. – Просто я всегда хотела детей, и Эрон тоже. Мы с ним говорили об этом еще в старших классах. Я люблю Эрона и могла бы счастливо прожить с ним вдвоем. Но в будущем я всегда вижу нас окруженными детьми. Я хочу, чтобы было кому приезжать к нам на Рождество. Не знаю, сколько уроков мне преподала мамина смерть. Но один я усвоила крепко. Я вдруг воочию увидела, насколько непредсказуема жизнь. Не хочу откладывать детей на потом. Так можно и свой шанс потерять.
Слушая подругу, Джулия была готова заплакать. Она усиленно моргала, не давая слезам пролиться.
– Но ведь ты каждый год делаешь маммографию.
– Да. И еще я сделала генетический тест. У меня нет наследственной предрасположенности к раку груди. Наверное, и у мамы тоже не было. А если и была, врачи слишком поздно ее обнаружили. Слишком поздно.
– Рейч, прости. Я не хотела трогать эту тему.
Рейчел вздохнула и повернулась к окну:
– Я сама не люблю ее трогать, но подспудные опасения остаются. Вдруг рождение детей спровоцирует рак? Я постоянно об этом помню… Кстати, дети – единственный способ избавить Габриеля от его снисходительности и прочих замашек.
– Это как?
– Когда ребеночек вдруг вывернет содержимое подгузника на его дорогие брюки, Габриелю станет не до высокомерия. Он будет громко звать тебя и умолять о помощи.
Джулия засмеялась, однако смех быстро стих.
– Я просто хочу, чтобы он понял: мои идеи тоже важны, и ничуть не менее его собственных.
– Конечно важны. Так ему и скажи.
– Скажу. Но в данный момент мы с ним не разговариваем.
Рейчел задумчиво водила пальцами по подлокотнику кресла.
– Габриель прошел долгий путь. Я рада видеть его женатым и говорящим о детях. Это так здорово. Мама рассказывала: когда они с отцом привели его в дом, он долгое время припрятывал у себя в комнате еду. Не верил их словам и поступкам и всегда стремился хоть что-то унести со стола к себе.
– Он был настолько голоден?
– Он боялся, что
