потому, что после пребывания в небытие нельзя за месяц превратиться в здорового человека.
– Чувствуй себя как дома, – махнув ПМом в сторону двери, пробурчала я, – и дрянь свою забери, я так найду, чем перекусить.
Не спуская взгляда со сжатого в моих пальцах пистолета, он проходит внутрь, а запах плесени настойчиво перемешивается с его парфюмом. Автоматически замечаю, что такой бы мне понравился. Раньше. Сейчас я лишь отодвигаюсь чуть плотнее к бочку унитаза, чтобы успеть среагировать при необходимости. Сегодня я снова не буду спать, а так не должно быть. Мне нужно спать. Я иногда даже действительно хочу этого – вновь беззаботно сомкнуть глаза и позволить сознанию перестать мучить меня. Алкоголь помогал забываться. Но он не дает отдыха, это обман. Яд. То, что разрушает меня окончательно.
Фиолетовая футболка задирается, когда Сергей наклоняется за кефиром, а я невольно взглядом прохожусь по оголенной пояснице. Бронзовая идеальная кожа. С таким загаром по крайней мере один грех с него можно снять. Подцепив кефир пальцами, он медленно выпрямляется. А я снова уговариваю себя, что у него было миллион шансов убить меня.
– Плохие новости, schatz, – растянув губы в улыбке и приподняв бровь, говорит это чудовище, – я и так дома.
В горле непроизвольно становится сухо. Сергей скрывается за дверью, а я не могу взять себя в руки и подняться с места. Пальцы мелко подрагивают, когда я подношу пистолет ближе к глазам. Уничтожающие изнутри мысли. Их больше не было, потому что я сильнее. Гораздо сильнее, чем все то, что так и не смогло меня сломить. Закусив губу, я медленно кладу ПМ на пол. Делая медленный вдох, смотрю в одну точку, крепко сжимая край ванны в том месте, где проступила ржавчина. Пятно жесткое, прохладное и покалывает палец. Дает ощущение того, что я нахожусь в здесь и сейчас. Медленный выдох не заканчивается паникой, и настроение быстро ползет вверх. Очень хорошо. Улыбнувшись самой себе в отражении плитки на стене, я снова вижу в своих глазах так редко появляющийся огонь. Про себя его называю – искра жизни. То состояние, когда ты просто понимаешь, что дышать полной грудью – высшее счастье на земле.
Он появляется ненадолго, но мне хватает этого заряда, чтобы быстро подняться с унитаза и, захлопнув дверь, открыть на полную холодную и горячую воду. Хочется пены. Повинуясь порыву, выдавливаю часть своего шампуня, позволяя воде тут же покрыться тонким белым слоем пузырьков. Вот и молодец, Сима. Ты просто умница.
– Я самая счастливая девушка на свете, – говорю я пенящейся воде и чувствую, как напряжение отпускает, – я жива.
– Что ты там бормочешь? – кричит с кухни Сергей, а я чертыхаюсь.
– Чайник, говорю, поставь! Вода под краном не отравлена, – перекрикиваю воду я и тут же усмехаюсь, – хотя тут не гарантирую.
Надо дойти завтра до Палыча и все ему рассказать. Хотя… Может быть, у меня остался номер кого-нибудь из ребят. Ведь через них пробить, кто разыскивает Сергея, и передать
