style="font-size:15px;"> Лёха развел руками в очень странном жесте, который можно было трактовать как угодно, но только не как признание вины. Я сделал вид, что ко мне это вообще не относится.
– Закатать бы в лоб вам обоим, да без толку, – бросил Тифон, а потом с нажимом попер на Нину: – Давай звони своему Ярову, я сказал.
– А что ты мне приказываешь? – зафыркала Нина, сопротивляясь.
– Звони, – прошипел Лёха с другой стороны от нее.
Она повернулась ко мне и поняла, что попала в ловушку.
С недовольным видом достала телефон и набрала номер.
Яров ответил, наверное, с первого же гудка.
– Ярослав, здравствуй, – сказала Нина с наигранной холодностью. – Извини, что беспокою. Но меня заставили тебе позвонить. Трифонов, Криворотов и Горелов. Я не знаю, чего они хотят, но…
– Пусть сюда подваливает, – громким шепотом подсказал Лёха. – А ты пока побудешь заложницей.
– Они меня заложницей держат, – повторила Нина. – Не наложницей, дурак. Заложницей! Как какие требования? Чтобы ты пришел к Трифонову.
– Он спрашивает, что будет, если он не придет, – отстранив трубку, Нина вопросительно посмотрела на нас.
– Этого я не предусмотрел, – огорченно признался Лёха.
– Скажи, если не придет, его мама очень сильно расстроится, – наклонившись к трубке, прохрипел Трифонов. – Он же не хочет волновать маму.
– Ты слышал? – спросила Нина.
Ярослав слышал и пообещал прийти в течение часа.
Мы облегченно выдохнули.
– Все, можешь идти, – сказал Тифон Нине, когда разговор закончился.
– Оборзел? – возмутилась она. – Я, вообще-то, заложница.
– Давай ты побудешь заложницей возле подъезда? – Он подтолкнул ее к выходу.
– Так нечестно. Мне тоже нужно встретиться с Яровым.
– Ну, потом как-нибудь встретитесь. У нас сейчас разговор будет важный, – Тифон обернулся на нас: – Пожалуй, идите-ка вы все отсюда. Мы тут сами перетрем. Я потом позвоню и скажу, что решили.
Глава 6
Вита
Артём был яркий, красивый, богатый, избалованный вниманием и возможностями. Для окружающих он носил глумливую и дерзкую маску Дэдпула, а моя мама называла его Трубадуром за любовь к театральному эпатажу и ночные песни над моим окном. Именно «над», потому что их с Максом квартира располагалась прямо над нашей.
Отец Артёма был известным гастролирующим по всему миру композитором, мать – бывшая фотомодель, всецело посвятившая себя мужу. И они с пеленок растили из Артёма гениального виолончелиста. До двенадцати лет в его жизни существовали только репетиции, концерты и приходящие учителя. Другого он не знал и не понимал, что может быть как-то иначе, пока в их частном загородном доме не появился Макс – сын домработницы, почти его ровесник.
Выросший без отца, кочующий вместе с матерью из семьи в семью, Макс в свои одиннадцать уже успел пережить и повидать
