style="font-size:15px;"> Прежде чем открыть дверь, я произнес серьезным тоном:
– Сегодня щенок и кошка, и я уезжаю за своей машиной.
– Конечно, доктор Эдвардс. А завтра, со скольки начнем принимать?
– Во сколько клиника обычно открывается?
– В девять.
– Не будем менять график. Максимально оставляем все так, как было при Ричарде.
Она довольно улыбнулась и вышла в коридор.
Почему у меня такое ощущение, словно меня завербовали?!
Глава 3
После клиники я забрал машину, купил продукты и поехал в дом Ричарда.
Я вошел в дом и воспоминания навалились тяжким грузом. На душе было невыносимо дерьмово. Чувство вины стало грызть гораздо сильнее. Я даже не смог проводить его в последний путь – Ричарда похоронили посторонние люди. После всего, что он сделал для меня и мамы, я отблагодарил его своей отстраненностью и полным безразличием к его жизни. Возможность сказать ему спасибо, упущена навсегда.
Дом Ричарда в хорошем состоянии. На первом этаже кухня–гостиная и кабинет, наверху три спальни. Есть большой задний двор, но я не пошел его посмотреть. Поднимаясь по лестнице, сложно было не заметить огромное количество фотографий на стене. В гостиной были фотографии мамы, а здесь висели более ранние фото – это была жизнь до свадьбы с мамой.
Я был жутко голодный и после быстрого осмотра дома пошел на кухню. У Ричарда просто огромный обеденный стол из массива дерева. Довольно странно одинокому мужчине иметь такой большой стол. Не помню, был ли этот стол раньше. Да и как вспомнить, я был здесь, когда мне было шестнадцать.
Утром, перед тем как поехать в клинику, я заехал на кладбище. Голди сказала, где именно похоронили Ричарда. Стыдно настолько, что не передать словами. Я смотрел на надгробную плиту, и в голове возникали вопросы, на которые у меня не было ответов. Почему я отстранился? Ни разу к нему не приехал. У нас же были дружеские отношения. Именно благодаря Ричарду я получил хорошее образование, ведь это он его оплатил. Ричард был тем, на кого я старался равняться. Но несмотря на его доброту, после смерти мамы я активно занялся обустройством своей жизни, и Ричард остался в прошлом. После его отъезда из Чикаго мы виделись дважды. И оба раза Ричард приезжал в Чикаго.
Перед тем как уйти, слова сами вырвались, и я тихо произнес:
– Прости, что я оказался таким неблагодарным.
Где–то между третьей кошкой и первой собакой я вышел в коридор и в окно заметил Лилиан. Она вышла из магазинчика напротив, села в свою машину и уехала. Увидеть Лилиан снова было как глоток свежего воздуха.
Я обратился к Голди:
– Я отойду на пару минут.
Я выбежал на улицу, даже не надев куртку, перешел через дорогу и вошел в фермерский магазин, из которого только что вышла Лилиан.
– Добрый день.
– Доктор, хорошо, что зашли познакомиться, – седоволосый мужчина в возрасте выставлял ящики с зеленью. Он улыбнулся
