архивы компрометирующих материалов. На самом же деле они знают, что хранение доказательств чужих грехов – лезвие, которое скорее ранит своего владельца, нежели того, кому он угрожает. Эти мерзавцы обычно держат важные сведения в голове, а в случае мистера Септимуса Поджерса от нее мало что осталось, после того как по реке прошел буксир с баржами. Если не возражаете, мы покинем кабинет лорда Блэгдона и вернемся на Бейкер-стрит. Полагаю, пару недель нам стоит внимательно просматривать колонки происшествий в газетах.
С тяжелым сердцем я последовал совету своего друга. Через несколько дней мы получили от нашего клиента письмо, в котором сообщалось, что лорд Артур Сэвил пережил нервный срыв и теперь находится в клинике для душевнобольных в Бексхилле. За ним очень хорошо ухаживают, и он, насколько это возможно в его положении, счастлив. Поскольку лорд Артур едва ли покинет лечебницу в ближайшее время, наша с Холмсом опека ему более не нужна. К благодарности за оказанную помощь прилагалась сумма в пятьдесят гиней.
На протяжении недели других известий не поступало. Наконец погожим сентябрьским утром, когда в воздухе уже ощущалось первое дуновение осени, я взял «Морнинг пост» и разложил на столе, с которого только что убрали остатки завтрака. Из газеты я узнал, что лорду Артуру Сэвилу больше ничто не угрожает.
«В воскресенье, в семь часов утра, тело мистера Септимуса Р. Поджерса, известного хироманта, было выброшено на берег в Гринвиче, перед гостиницей „Корабельная“. Несчастного джентльмена, чьи бренные останки пострадали, очевидно, от столкновения с речным судном, опознали по содержимому карманов и отпечаткам пальцев. Почти полмесяца его считали пропавшим, и в кругах лондонских любителей хиромантии ощущалось немалое беспокойство. Вероятнее всего, мистер Септимус Поджерс покончил с собой в результате временного помутнения рассудка, вызванного переутомлением. Таков вердикт коллегии присяжных при коронере. Незадолго до смерти мистер Поджерс завершил скрупулезную работу над книгой о линиях человеческой руки. В скором времени труд будет опубликован и, несомненно, вызовет у читателей большой интерес. Хиромант скончался на шестьдесят шестом году жизни. Родственников он, судя по всему, не имел».
Прочитав статью, Холмс отложил газету и посмотрел в окно, откуда лился мягкий солнечный свет.
– Помнится, дружище, я был с вами немного резок, когда вы предложили провести недельку-другую в Илфракомбе или Тенби. Сентябрь еще только начался, светит солнце, дни не слишком туманны. С некоторых пор я подумываю о том, чтобы написать монографию о преступных формах добрых побуждений, о тех, кого поэт Браунинг называет «честными ворами» и «нежными убийцами». Теплые осенние деньки и Атлантическое побережье вполне подойдут для этой работы.
Прежде чем мой друг успел передумать, я заглянул в справочник Брэдшоу и забронировал для нас комнаты в хорошей гостинице. А затем телеграфировал в контору Большой западной железной дороги, чтобы заказать билеты в вагон первого класса на поезд, следующий с Паддингтонского вокзала в Барнстепл через Эксетер.
