доктор ту, которая еще не совсем успела привыкнуть к этому громкому слову.
Имя казалось пустышкой, но другой зацепки с прошлым не было. Ответ затерялся где-то в сознании, и доктор резко встал, заставляя невольно вздрогнуть. Его голова с трудом доставала мне до пояса. Уголки губ неуверенно поползти вверх.
– Я спросил что-то смешное?
– Нет. Просто вы такой… Необычный
С трудом удалось подобрать нужное слово.
– Вы видите меня впервые?
– Конечно.
Пауза длилась слишком долго, перед тем как мужчина снова заговорил:
– Спасибо, Маргарет. Дальше я сам.
Медсестра исчезла за дверью прежде, чем капельки холодного пота пробежались по моему лбу. Взгляд доктора показался до ужаса зловещим. Словно сам демон скрывался за личиной ребенка и собирался заключить со мной сделку.
– Присядем, ― сказал он почти безобидно.
Его рука указала на белоснежный диван, который блестел, словно сделанный из твердого пластика.
– Пожалуй, ― согласилась я, аккуратно присаживаясь на белую поверхность.
Обивка оказалась мягкой словно перина, но в то же время идеально держала свою форму. Пальцы слегка надавили на поверхность, после чего на диване осталось лишь черное пятнышко, но не вмятина. После грязной палаты и скрипучей кровати это место показалось раем, если бы он действительно существовал. В моем положении было трудно во что-либо верить.
– Вижу, вам понравился диван? ― спросил доктор.
– Немного.
– Что вы помните?
– Ничего.
– Можете ли вы назвать моё имя?
Брови сошлись на переносице прежде, чем я ответила:
– Это маловероятно.
– Почему?
– В вашем кабинете впервые довелось услышать свое имя. Не думаете же вы, что, не зная его, я запомнила ваше?
Доктор промолчал. Его изучающий взгляд пронизывал насквозь, уменьшая меня до размера лабораторной мыши. Никак не удавалось выкинуть из головы мысль о том, что участвую в очередном эксперименте, и, судя по увлеченному лицу доктора, он проходил успешно. Хотелось проснуться, но будильник не звенел, а мозг отказывался верить во все, кроме амнезии. Я была больна. Но болезнь если кому и могла навредить, то только своему носителю. Я так думала. Я верила в это. Потеря памяти безобидна, и есть шанс вылечиться, разве не так?
– Хочется помочь вам, Кора. Но будет лучше, если вы будете говорить правду, ― наконец, сказал доктор.
– Только и всего?
– Что вы этим хотите сказать?
– То, что сложно врать, если даже не помнишь, как это делается.
Голос прервался. Разговор заходил в тупик. Судя по палате, в которой меня держали, доктор мог и не принимать грязную пациентку, но что-то в этой истории его заинтересовало. Амнезия не была единичным случаем. Значит, причина не в ней, но тогда в чем?
