что ты называешь недоразумением? Я видела, как в номер ворвалось существо… Бесформенное прозрачное пятно… А стоило закричать, оно сразу же исчезло.
Мы с Люськой встали возле родителей. Мама смотрела на Ксению с жалостью, а отец, хмыкнув, развернулся и отправился к себе. Я понял, что означала его ухмылка, он ни на секунду не поверил Ксении. Она пьяна, а в таком состоянии не только призраки привидятся, тут и пришельцев из Космоса встретить можно.
Вскоре ушла и мама. Ларик топтался на пороге.
– Лен, моя помощь нужна?
– Чем ты можешь помочь, – раздражённо бросила Ёлка, сумев наконец усадить мать в кресло.
– Тогда я пойду?
– Иди. – Ёлка даже не посмотрела в его сторону, и Ларика это задело. Он насупился, поправил очки и медленно, слегка прихрамывая, потопал в сторону лестницы.
На повороте он столкнулся с пани Вержвецкой. Как выяснилось позже, умудрившись задремать в гостиной, она проснулась от совершенно бестактного визга, и теперь жаждала узнать, кто та нахалка, посмевшая нарушить её чуткий сон.
– В этом номере я не останусь, – заявила Ксения. – Я переберусь к дочери.
– Зачем к дочери, – быстро говорила Юлия Анатольевна. – У нас достаточно свободных номеров.
– Наверное, будет лучше, если мама этой ночью переночует у меня.
– Как скажете, – согласилась управляющая, пожелала всем спокойной ночи и ушла.
– А номер надо освятить, – бормотала Ксения.
– Пошли, мама, тебе надо поспать.
– Я думала, в гостиницах существуют определённые правила. А здесь бардак! – прохрипела, появившаяся в дверях пани Вержвецкая.
– У нас ЧП, – тихо ответила Люська.
– Извольте объясниться!
– Всё в порядке, – повысила голос Ёлка, выведя мать в коридор. – Расходитесь уже, чего столпились.
– Эй! – пани Вержвецкая подняла трость и стукнула ей по стене. – Ксения, остановись!
Ксения повернула голову и растянула губы улыбке.
– Тётя Лида, и вы здесь, дорогуша. Давайте обнимемся.
Пани Вержвецкая скривилась. Её и без того малопривлекательное лицо превратилось в уродливую маску.
– Я тебе не дорогуша! – взвизгнула она. – С каждым разом ты опускаешься всё ниже. По наклонной идёшь, Ксения. Не думаешь о себе, подумай о дочери. Какой для неё позор – мать алкоголичка.
– Моя мама не алкоголичка, – спокойно ответила Ёлка, хотя я видел, это спокойствие даётся ей с большим трудом. Она вспотела, щёки вспыхнули, губы задрожали.
– Она хуже алкоголички. Когда пьёт мужчина, это отвратительно, а когда пьет женщина – это мерзко!
– Они сами разберутся, – встряла Люська.
Пани Вержвецкая стукнула тростью об пол.
– Ты ещё будешь вмешиваться!
– Не ругайся, тётя, – миролюбиво проговорила Ксения и, не удержавшись на ногах, упала.
