диалектам эти слова не имени никакого отношения, но используя их в своей речи, юноша чувствовал себя более уверенно. И ощущение, что занимается он не вполне себе легальным бизнесом, добавляло своего бандитского романтизма. От идеи сделать себе тематические татуировки или лучше сказать наколки, Сухроба отговорили более мудрые товарищи, да и трепет перед родителями, которые воспитывали сына по всем традициям Востока, останавливал от этого поступка. Несмотря на это Сухо всем своим видом показывал, что он бывалый решала и в любой теме «рубит фишку».
Выйдя из теплой комнаты, пропитанной ароматом мантов и лагмана, Сухроб снова вернулся мыслями в бренный мир, наступив кроссовком в лужу и зачерпнув в ботинок холодной весенней воды.
– А-а-а-а!!! Чтоб тебя, шайтан! Опять к вечеру ноги промерзнут. Почему я не в Ташкенте?!
Сухо сел в машину, включил радио погромче, педаль газа в пол, и старенькие Жигули цвета «баклажан» с пробуксовкой тронулись с места.
Глава IV
Толстовка с капюшоном, поверх нее дутая жилетка ярко красного цвета, шапка с помпоном в цветах российского триколора, джинсы, заношенные ботинки с высунутым наружу язычком и обязательный элемент – не завязанные узелком шнурки. Яркий представитель современной молодежи. Такой же яркий, как и масляные пятна от бензина на мокром асфальте апрельского города. Наушники в ушах, плеер в кармане. Слушать болтовню радио-ведущих не хотелось категорически, поэтому выбор пал на коллекцию старого рэпчика. Слушать рэп сейчас модно. А Борис считает себя модным, трендовым человеком, поэтому в плеер закачаны последние хиты соцсетей. Критерий отбора простой – больше миллиона просмотров. Если это нравится людям, значит, рано или поздно должно понравиться и мне. Грозный бит и слова «Моя жизнь, моя игра…» вылетают из наушников и заставляют идти, слегка раскачиваясь под ритм мелодии. Этот бит придавал ускорение движениям Бориса, так как на работу он уже слегка опаздывал.
Вход на вокзал. Утренняя толчея, бабушки, продающие журналы, серьезные дяденьки с кейсами в руке, посматривающие на часы и что-то недовольное бормочущие себе под нос. Доброе утро понедельника рабочего люда. Моторика действий, отточенная годами работы в столице, не дает сбоев. Рыночные экономические рельсы способны выработать условные рефлексы похлеще, чем профессор Павлов, проводивший опыты только на собаках. Здесь налицо эксперимент над массовым сознанием. Работа-дом-телевизор-спать. Другого не дано. И раз в год летом на море, две недели, не больше. Если будет больше, то программа даст сбой. А этого допускать нельзя. Часовой механизм в размерах огромного города. Все подмосковные города похожи друг на друга – это периферийная система в работе мегаполиса. Место, куда роботы складируются после выполнения своих операций, прописанных программным кодом корпорации. Борис ввиду своей молодости еще не до конца верил в то, что он всего лишь винтик, который держит какой-то маленький сегмент большой экономической машины,
