забиваются под завязку. Попасть в такую – редкая удача, так как провести лишние полчаса в холодном, пахнущем беляшами, грязными носками и дешевыми духами вагоне не хочется никому, кроме, разве что, бабушек, для которых выезд за пределы своей квартиры – это фантастическое приключение. Путешествие в будущее. Но в час пик такие бабушки не ездят. Их время – это обед, когда в полупустом вагоне можно долго смотреть в окно и думать о былом.
Борис же думал о том, за кем встать в очередь на перроне, чтобы при приближении поезда тебя не скинули на рельсы, но в то же время умудриться сесть в вагон?
«Вот, идет. Нет, тащится электрон. Ага, выход здесь. Встану за парнем. Вид у него спортивный, значит, точно пролезет. Это надежный вариант. Ра-а-аз, два-а-а, три-и-и. Погнали». И началась схватка. Те, кто хочет выйти на станции, яростно протискиваются через тех, кто хочет залезть в вагон.
«Фу-у-уф, успел. Есть контакт. Теперь анализ ситуации. Наушники висят на шее, шапка съехала. Да и черт с ней, в вагоне жарко, как в сауне, и пахнет первачком. Кому-то вчера было хорошо, а сегодня еще плохо. Но бутылка пива не спасет. В этом электроне при такой давке развезет еще сильнее на старых-то дрожжах. Хе-хе.
Кошелек на месте, плеер работает, телефон на беззвучном. Порядок. Я еду».
Вопреки ожиданиям 35 минут в трясущемся, как желе на тарелке, вагоне электрички прошли достаточно быстро.
«Станция «Москва Ярославская». Конечная. При выходе из вагонов не оставляйте свои вещи».
«Еще один импульс, рывок до метро и можно считать, что самый сложный этап каждодневного триатлона пройден. Останется проехать четыре станции, и я на работе».
Мысль прервал толчок в бок.
– Молодой человек, дайте пройти.
– Теть, ты чего? Дверь еще не открылась.
– Я опаздываю.
– Так я тоже не на променад вышел. Стой, жди. Видишь, все стоят. Двери откроются, вынесут всех.
– Я сейчас тебя вынесу. Дайте пройти.
– Слыш, давай танцуй нафиг отсюда. Шубу сними, у тебя там моль сдохла. Двери откроются, все выйдут, – сквозь зубы сказал Борис и как бы случайно наступил носком ботинка на сапоги стоящей рядом дамы, похожей на утеплившегося колобка с поднятой вверх прической.
– Хам. Вот же молодежь пошла!
– Ой, ладно. Иди ты в лес, подснежники собирай! Вот, выходим.
Народ вывалился из открывшихся дверей, как вода из прорвавшейся плотины. Вредную тетку растворило в толпе, и Борис не успел даже проследить, в какую сторону она двинулась, чтобы хоть как-то ее еще разок поддеть. Бок напоминал о себе. Локти у этой Шапокляк острые, толкнула она знатно. «Ладно, Бог ей судья. Надо торопиться к турникетам метро. Хорошо, что у меня проездной, а то еще в очереди на Комсомольской стоять – этого я не перенес бы».
Эскалаторы с мерным жужжанием спускали вниз сотни людей, спешащих на работу. Серые потоки человеческой массы лились в
