время в лесу царит полная тишина, хотя я знаю, что она по-прежнему там. Если бы сирена ушла, я бы почувствовал.
– Я хотела, чтобы ты вспомнил меня, – наконец отвечает она.
– Почему?
Ветер усиливается, ветки неистово раскачиваются над стеной. Где-то в лесной чаще волк воет на луну.
– Я не хотела, чтобы ты считал меня всего лишь монстром.
Ее признание смущает меня – оно слишком созвучно с мыслями, которые не покидают мою голову. Я выдавливаю слова, ради которых и пришел сюда:
– Спасибо, что спасла нас с сестрой. Но я больше не вернусь в лес. Мне даже не стоит находиться так близко к стене.
– Ты боишься меня, Оуэн Меррик?
Ветер задувает все сильнее и сильнее, и мне приходит забавная идея, что он отражает ее настроение. От звука моего имени на ее устах по телу проходит дрожь.
– Да.
Это правда, пусть я и не боюсь ее так, как раньше.
– Ты всегда бежишь от того, чего боишься?
Не знаю, зачем она спрашивает об этом, ждет ли какого-то ответного признания. Увы, если так, то зря. Я встаю, и она следует моему примеру по другую сторону стены. Я и забыл, какая она высокая – ее лицо выглядывает над стеной, от ветра волосы спутались с листьями и лепестками.
– Я такая, какой создала меня мать, – говорит сирена. – Но я не хочу такой быть. Я… изменилась.
Мое смущение усиливается. Ее слова такие соблазнительные – как раз то, что я хочу услышать. Но это не делает их правдой.
– Мне нужно идти.
– Останься.
В этом слове слышится такая тоска; одиночество, которое режет меня без ножа.
Я мотаю головой.
– Не могу.
– Тогда приходи завтра.
– Не могу, – повторяю я. – Я и сегодня не должен был приходить. Прощай, древесная сирена.
Но еще с секунду я не ухожу. Еще с секунду я стою на месте.
Она наклоняет голову набок и смахивает прядь с глаз. Ветер подхватывает лепесток с ее волос и тот, кружась, падает на землю.
– Серена, – говорит она. – Меня зовут Серена.
Глава двадцатая. Серена
Я попросила его остаться.
Он
этого
не
сделал.
Я назвала ему свое имя. Имя, которое я выбрала, которое он мне придумал.
Но он не ответил.
Просто ушел в темноту.
Сказав, что не вернется.
Я хочу, чтобы он вернулся.
Но почему?
Ему не стоит этого делать. Деревья наблюдают. Они доложат моей матери. Возможно, уже доложили.
Он окажется в ужасной опасности.
Но глубоко внутри меня
что-то растет.
Что-то,
что рвется к нему.
Я уже не такая,
как раньше.
Я не
