позицию, решив просто наблюдать, хотя его взгляд по-прежнему говорил: «И чего ты, девка, выкобениваешься? Другая б с закрытыми глазами за такого жениха выскочила».
– Резину скоро надо будет на зимнюю менять, – помогая открыть ворота, не преминул наставительно напомнить Петр Петрович с тем превосходством в голосе, которое слышится у всех пожилых и многоопытных водителей по отношению к женщинам, не способным отличить аккумулятор от генератора.
– Посоветуйте потом, Петр Петрович, какая лучше, «Гудиер», «Мишлен» или «Пирелли»? – небрежно бросила Александра названия, усвоенные из рекламы, и снова села за руль, чтобы загнать машину в гараж. – Ворота закроете? – попросила Петра Петровича, который, погрузившись в размышления над тайнами качества шинной продукции, молча кивнул.
Кузя, удобно расположившись на диване перед телевизором, что-то жевал.
– Добрый вечер, Сашенька! – радостно пробасил он и поднялся навстречу, раскинув руки.
– Алексей Викторович! Вы когда соизволите мне ключ от дома отдать? – Александра увернулась от объятий. – Может, я с любовником приехала, а тут ты сидишь.
– Ага, ключ отдам, – пообещал он. – На таможню тоже с любовником поедешь? – Все же бросил обеспокоенный взгляд ей за плечо. – А где ж любовник-то?
– Отстань! В багажнике, в пакете! – отмахнулась Александра, решительно направляясь к холодильнику. – Мне не до шуток, когда я голодная. Когда я голодная, убить могу!
– Голодная? – удивленно переспросил Кузя.
– Так спрашиваешь, будто обед приготовил, – она печально осмотрела содержимое холодильника и возмущенно воскликнула:
– А где мой сыр?
– Ты имеешь в виду такую ма-а-аленькую сухую корочку? – смущенно спросил Кузя, отводя глаза в сторону.
Она кивнула.
– Грустную такую, скукоженную? – на всякий случай уточнил он.
Александра подозрительно прищурилась и кивнула еще раз.
– Я, Сашенька, понимаешь ли, ее съел. Чтоб не мучилась. Переживешь?
– Всю?! – голосом, который шел из самой глубины измученного очередной диетой желудка, воскликнула она, гневно глядя на Кузю, который, старательно изображая смущение, съежился и вжался в спинку дивана.
– Это, между прочим, был мой обед! – сообщила Александра трагическим голосом. – Твердый сорт сыра с пониженной жирностью.
– Бедная моя, опять на диете, – фальшиво посочувствовал он.
– Теперь уже пощусь, – уточнила она. – По твоей милости, между прочим.
Вероломный пожиратель сыров виновато потупился.
– Не переживай, Сашенька. Там, в уголке холодильника, в фольге полкусочка еще осталось. И вот вино еще есть, – указал на открытую бутылку. – А я тебя после таможни в рестора-а-анчик хотел сводить, – пряча змеиную усмешку, голосом демона-искусителя
