как я! Я-то в этом поднаторел. И никогда мне не случалось подслушивать напрасно. Все данные, полученные таким способом, хоть и кажутся поначалу разрозненными и бессвязными, со временем складываются вместе, словно детали головоломки, и оказываются исключительно полезными в моей работе. Так что я, где бы ни был, держу уши открытыми.
Понятно, что для личности с такими взглядами жизнь представляет огромный интерес: и доктору Дину не бывало скучно никогда – даже в беседах с человеческим типом, широко известным под именем Дурак Набитый. Дурак Набитый являлся для него таким же любопытным произведением природы, как эму или крокодил. И сейчас, обратив свою умную острую мордочку к глубоким и теплым египетским небесам и принюхиваясь к здешним ароматам с видом ценителя, открывшего флакон духов, доктор взглянул в дальний конец террасы – и улыбнулся. Там одиноко стояла Мюриэл Четвинд-Лайл, наряженная булонской рыбной торговкой, и метала свирепые взгляды в спину торопливо удаляющегося «белого гусара» – не кого иного, как Росса Кортни.
«До чего же неуместно смотрится «булонская рыбная торговка» в Египте! – сказал себе доктор. – Но она этого не понимает. Отсутствие вкуса и такта, характерное для всего семейства Четвинд-Лайл. Похоже на рыцарское звание ее отца: для него это пустая побрякушка, лишенная смысла и значения, которую он пожелал и добился просто потому, что красиво блестит».
Вслух же он спросил:
– Мисс Мюриэл, отчего вы не танцуете?
– Ах, не знаю. Я устала, – надувшись, отвечала та. – И потом, все мужчины вертятся вокруг этой женщины, Зиска, никого больше не замечают. Все как будто потеряли от нее головы!
– А-а! – ответил доктор Дин и потер руки. – Что ж, возможно. Она ведь и вправду красавица.
– Не знаю, чем она так уж хороша! – кипя от невысказанной ярости, горячо заговорила Мюриэл Четвинд-Лайл. – По-моему, дело не во внешности, а в костюме. Никто не знает, кто она такая и откуда – и, кажется, никому это не интересно! Бегают за ней как сумасшедшие, и тот художник, что приехал сегодня, Арман Жерваз – он безумнее всех! Вы заметили, что он только с ней и танцует?
– Трудно не заметить, – с чувством кивнул доктор. – Мне не случалось видеть более завораживающего зрелища, чем вальс этих двоих. Физически они как будто созданы друг для друга.
Мюриэл презрительно фыркнула.
– Скажите это лучше мистеру Дензилу Мюррею. Он и так мрачнее тучи, а от ваших слов веселее ему не станет!
Она оборвала себя и умолкла, заметив, что к ним приближается новое лицо – красивая хрупкая девушка в белом одеянии античной весталки, с венком серебристого мирта на голове. Девушка подошла к доктору Дину и тронула его за плечо.
– Можно мне с вами поговорить?
– Дорогая моя мисс Мюррей! Разумеется! – И доктор Дин немедленно
