отстранилась, прошлась по комнате и сев на край кровати, тихо спросила:
– Так ты придёшь ко мне в пятницу?
– Не знаю, – так же тихо ответил я. – Наверное.
– Приходи, Глеб.
– Я постараюсь.
– В девять вечера.
Домой я возвращался, прочно погрязнув в хаосе приятных, но колких мыслей. Поравнявшись с соседской калиткой, услышал лязг открываемых ворот. Остановился и увидел то, о чём вчера вечером с таким трепетом и волнением рассказывала Ксения Анатольевна.
Высокие ворота открылись; шофёр, облаченный в ливрею, с торжественным видом распахнул переднюю дверцу ярко-красной бехи с открытым верхом; сел на водительское место, и тотчас же, приятно лаская слух, заурчал мотор. Машина выехала из ворот, замерла на заасфальтированной площадке и шофёр всё с той же торжественностью, метнулся закрывать ворота.
А пока он возился с замком, я сумел внимательно рассмотреть восседавшую на заднем сидении женщину. Ту самую Элеонору – загадочную особу, хозяйку дома.
Девяностолетней её мог назвать только безумец. В машине сидела женщина лет пятидесяти, ухоженная, с красивым гладким лицом, правда, с чересчур ярким макияжем. На Элеоноре было чёрное платье, на правой руке, небрежно касавшейся бежевой спинки переднего кресла, длинная чёрная перчатка; одну часть лица скрывали широкие полы шляпы, из-под которой выбивались пряди огненно-рыжих волос. Оправа солнцезащитных очков отливала золотом, на шее блестело колье с крупным рубином. Через левое плечо была перекинута белоснежная песцовая накидка.
Я стоял в непосредственной близости от Элеоноры, ощущал витавшее над ней ароматное облако духов, не в силах оторвать взгляд от её лица. В себя пришёл, от торопливого возгласа шофёра:
– Парень, отойди в сторонку.
– Что? – переспросил я, вконец растерявшись.
Элеонора повернула голову в мою сторону, делала она это медленно, с какой-то царственной грациозностью, и сипло (у неё оказался низкий голос с хрипотцой) сказала:
– Ты нам мешаешь. Отойди от машины.
Я отступил на несколько шагов. Красная беха с открытым верхом сорвалась с места; мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы дойти до нашей калитки, толкнуть её, побежав к крыльцу по каменным плиткам.
Люська выскочила из дома и сразу пошла в наступление:
– Где ты был? Тебе звонили раз десять.
– Телефон оставил дома.
– А шлялся где?
– Это допрос?
Люська повела носом, приблизилась ко мне вплотную и фыркнула:
– Духи? От тебя несёт духами.
– Тебе показалось.
– Ну конечно, показалось. Колись, Глеб, где тебя так щедро надушили?
– Только что я видел Элеонору.
– Не надо мне парить мозги. Я узнала запах, это духи Лейлы. Вчера она вылила на себя весь флакон, на пляже от неё пахло, как от парфюмерной фабрики.
– И что, я встретил Лейлу на базаре.
– Ничего,
