милому дяде, который подробно расспрашивал Варю про бабочек, интересовался, может ли она управлять ими, нарисовать их, дружит ли она с ними. Как это – управлять? Ну… контролировать их появление и исчезновение. Вызывать их и прогонять. Нет? Нет. Как же можно их нарисовать? Они же белые. И бумага белая. Ничего не получится, если рисовать белое на белом. А если белое на черном, например, мелом на асфальте, предложил дядечка. Это был папин знакомый, он сидел напротив нее в глубоком кресле, и Варе предложил сесть в такое же – не менее взрослое и глубокое. Это ей понравилось. И он живо интересовался всем, что происходит в ее жизни, поэтому ей тоже было интересно все ему рассказывать, и она рассказала про игру, в которую играет, когда идет рядом с папой и ей скучно. Она представляет себе, что у нее за спиной такая штука… как большая брызгалка… Водомет, подсказал папин знакомый, и Варе снова понравилось, что он внимательно ее слушает и даже подсказывает ей слова, и она всасывает этой штукой воду из луж, только для этого надо через лужу перепрыгнуть. Тогда этой водой можно смывать призраков, которые появляются, как только ты наступаешь на швы между плитками тротуара, тогда надо их отбрасывать струей воды, а этой штуки хватает только на пять выстрелов, поэтому нужно быть осторожнее, нельзя тратить весь запас сразу, особенно если несколько дней не было дождя и луж нигде нет. «Что же тогда делать? – озабоченно спросил папин знакомый. – Что делать с призраками, если нет луж?» Видно было, что его всерьез беспокоил этот вопрос. Тогда можно зайти в туалет и набрать там воды. В туалете всегда ведь есть вода, она течет из крана вне зависимости от того, есть на улице лужи или нет.
Папин знакомый попросил Варю выйти в другую комнату, но она стояла за дверью и слышала, как он сказал папе, что у нее чего-то нет, и это очень хорошо, и папа этому очень обрадовался, и все дело в этой высокой температуре, она вызывает галлюцинации, но это пройдет, сказал папин знакомый. Только желательно окружить девочку естественными вещами, логичными, так чтобы все было взаимосвязано, и она сама все время чувствовала эту взаимосвязь. Как бы пользу всего и во всем. Надо поменьше этих призраков. По возможности, разумеется. «Хорошо, – пообещал папа. – Я постараюсь». И, видимо, выполнил свое обещание, потому что Варя выросла очень рассудительной девушкой, в мировоззрении которой мораль и эстетика, все должно было идти на благо людей. Поэтому она довольно легко определилась с тем, кем она хочет стать – она хочет рисовать для детей, чтобы способствовать их духовному развитию. И тут эти киты… В них было что-то древнее и выпадающее из системы ее ценностей. Это был осколок того мира, откуда прилетали в детстве белые бабочки. И она не могла не зайти в этот мир. И была рада, что вышла обратно, потому что только теперь она научилась ими управлять. Могла вызывать их и прогонять. Это было новое ощущение. А главное, она поняла, почему она тогда, в самолете, вдруг необъяснимо быстро почувствовала в Маке родственную душу. Он жил этим.
Вызывал бабочек и наблюдал за их неровным, рваным полетом.
17
Вага пришел в кафе как всегда с опозданием.
