после проперженного, тяжелого воздуха автобуса. В Горно-Алтайске все было маленьким.
– Подскажите, как добраться до главной гостиницы? – спросил я казашку.
– А вот на троллейбусе, – ответила она на чистом русском языке.
Потом я увидел еще и еще казахов. В троллейбусе даже мент-казах ехал.
– Я вам подскажу, – ответила кондуктор-казашка на мой вопрос, – когда гостиница.
До гостиницы была одна остановка. Площадь, Ленин, администрация города, гостиница. Кругом казахи. Нет, но это точно – нужно делать русскую революцию в Казахстане. Вот ведь, наша, русская, территория, а их тут как тараканов. Я зашел в гостиницу, встал в очередь к крашенному голубыми и зелеными красками окошку для регистрации. В небольшом помещении толпились люди. Прейскурант насмехался надо мной, лишая последних денег. До деревни Банное я пойду пешком. У меня же, черт побери, есть карта! Я высыпал последнюю мелочь на последние купюры. Мне досталась кровать в пятиместном, с позволения сказать, номере. Когда мне оформили квиток, за спиной хлопнула входная дверь, скрипнув пружиной. Я обернулся. Бахур был обмундирован по полной. Валенки на резиновой подошве, теплая шапка, а тело его утопало в зимнем камуфляже. Выглядел он счастливо. С. Аксенов тоже был в камуфляже, но сидел он на нем по-армейски подтянуто. В фойе тусил мент в форме. Мы переглянулись. Бахур пальцем показал наверх. Проходя мимо, шепнул: «Мы в тринадцатом». Я был этажом ниже, в седьмом. Я выдохнул, все срослось, деньги-то кончились. Но не тут-то было! В тринадцатом номере я получил такой отлуп, что мама не горюй.
– Сид, блять, тебе давались деньги и на билет Лиле Пилиной! Нахуя ты столько потратил на Анохина?! – негодовал, сутулясь, Бахур.
Я бормотал что-то в свое оправдание. Аксенов пощипывал щетину бороды. Денег у них, по ходу, было мало.
Я расстроился. Действительно, я должен был встретиться с Пилиной, но она в нужное время в определенное место не приехала. Она должна была привезти несколько автоматов.
– Выезжаем в шесть утра! – приказал мне Бахур.
Только потом я узнаю, сколько потратил он, да что там потратил – проебал. Но по делу! Эх, Димка, эх, Бахур!
Слишком много денег в предыдущем абзаце, а? Ну их, эти деньги! Конечно, они нужны, конечно, они помогают. Но за деньги не придумывают идеологий, изменяющих историю, за деньги не совершают подвиги, за деньги не бывает любви, только проститутки.
Еще Бахур меня успокоил: оказывается, есть такая нация – алтайцы, и вовсе это не казахи. А то, что ментов много, так это у них операция «Вихрь-Антитеррор». Хорошее время, чтоб стволы везти. Вовремя приехал. Поэтому с утра я сел в автобус. Автобусы не шмонали. Бахур, Аксенов и еще партиец Олег на водительском месте, на серой партийной «буханке». Я был опять в очках, в автобусе ехали алтайцы. Я должен выйти в поселке N. Там они меня подберут, там заканчивались ментовские посты. Денег они мне все-таки дали на всякий случай. «Буханка» ехала за автобусом. На гаишно-ментовских КП стояли как будто надувные камуфляжные омоновцы. Как и говорили пацаны, автобусы
