style="font-size:15px;"> Крупные хлопья медленно опускаются вниз, ты глядишь на них через выпачканное кошачьими лапами стекло, и нет желания отвести взгляд, вернуться в серые будни с их надоевшими проблемами. Хочется смотреть.
И ты смотришь, думая, какое же это чудо. Нет, даже не снегопад, а то, что ты проживаешь сейчас уникальное мгновение вечности, и заснеженный уголок планеты с тобой – наблюдателем навсегда сохранится в памяти Вселенной. Повториться же этому мигу не суждено, ведь в следующий раз к окну подойдёт другой человек, снежинки лягут иначе, и всё будет совсем не так.
На улице идёт снег…
Как я писала книгу
– Сегодня я начну создавать шедевр, который непременно станет бестселлером, – подумала я однажды утром, включая компьютер.
Во мне жила уверенность, что в ближайшие шестнадцать часов я напишу, по крайней мере, четыре главы нетленки о чародеях, политике волшебного мира и магических войнах. Открыв Ворд, я трясущимися руками напечатала название: «Aeternum bellum (бесконечная война)» и замерла, предвкушая удовольствие.
Пальцы мои вновь забегали по клавиатуре, и на дисплее появились слова:
«Между богатыми своей историей и достопримечательностями городами Майнцем и Кобленцем, на левом берегу Рейна возвышаются потемневшие от времени стены некогда неприступного и грозного замка Фюрстенберг, бросающие, как может показаться в наступающих сумерках, мрачную тень на раскинувшуюся ниже живописного укрепления современную деревушку Райндибах.»
Перечитав свои первые в жизни прозаические строки, я вновь потянулась к клавиатуре и… тут раздался звонок в дверь. Чертыхнувшись, я пошла открывать. На площадке стоял подвыпивший сосед.
– Шурк, одолжи полтинник! – требовательным тоном сказал он.
– Тебе не стыдно у женщины занимать? – с презрением поинтересовалась я.
Но, чтобы поскорее отвязаться от попрошайки и вернуться к своему занятию, деньги дала. Сев в кресло, я несколько секунд тупо смотрела в монитор, а потом продолжила:
«Последний год, с того дня, как угрюмые развалины перешли в собственность нелюдимого местного жителя, отдавшего мне два раза по сто рублей и на год забывшего про долг….».
Через минуту до меня дошло, что я написала. Хихикнув, я стёрла последние слова, добавив другие:
«… местного жителя, непреложно хранящего какую-то тайну, чёрный замок стал пользоваться дурной славой».
Постепенно успокаиваясь, я вдохновенно строчила:
«Самые восприимчивые сначала шепотом, а потом в голос уверяли, что древнее сооружение захвачено силой, которая заставляет полутёмные коридоры звучать шагами невидимых глазу людей, а по ночам даёт команду выщербленным окнам вспыхивать огнями факелов».
Зазуммерил мобильник. Скривившись, я приняла вызов
