менее зависит наша собственная участь. В технике это называется «ослаблением обратной связи» вплоть даже до полной ее утраты. Стремление к освобождению от внешней зависимости, к замыканию «на себя» рано или поздно делает систему неуправляемой, неспособной к естественной приспособляемости в меняющихся условиях бытия, с которыми связь самовольно разорвана. Тогда система «идет вразнос» и само разрушается. Церковь, как организация, пережила множество подобных крушений, и на сегодня, очевидно, ни одна из ее земных организаций не может рассматриваться, как «единая, соборная и апостольская» вселенская церковь Самого Христа, которую по Его обещанию, во веки «не одолеют врата ада». Но лишь как более или менее организованные обломки, пытающиеся вести свою собственную, частную, жизнь, все менее напоминающую христианскую жизнь общины Христа, и – даже – жизнь первой Церкви. Все эти «церкви» уже не однажды развалились, и к тому же от причин вполне естественных для подверженных неустойчивости земных организаций, каковыми они все к сожалению и являются со времен ап. Павла и первых епископов. Так надзиратели «церкви», возможно, стали ее невольными сокрушителями.
Монахи
Монашество… Как много хочется – и должно – рассказать хорошего о мужчинах и женщинах, по разным причинам вступивших когда-то на путь иноческого христианского подвига. И как много плохого и горького придется сказать в адрес монашества в целом и о его типичных проявлениях в жизни мира, для которого монашество, как оно само о себе утверждает, «умерло и похоронилось» – поймешь ли, и сумеешь ли простить меня, друг читатель? Надеюсь на твое великодушие, и вновь прошу прощения за невольную боль, которую, поверь, всецело разделяю с тобою…
Помню одно из своих первых детских впечатлений, связанных с церковью: поездка с родителями в Загорск, в лавру Сергия. Ярким летним деньком, в воскресенье, с утра пораньше, мы выехали на машине из Дмитрова, где я гостил у бабушки, по объездной дороге минуя Москву в Загорск через Поленово. Посетив музей-усадьбу великого живописца, где мне, ребенку, под конец экскурсии стало немного скучно, где-то к полудню мы входили под надвратные своды Лавры. Я мало что знал о церкви, и никогда до этого не оказывался вблизи верующих, собравшихся на молитву. Расскажу оставшееся в моей памяти впечатление, не претендующее на достоверность – слишком много прошло лет, наслоивших на память новое знание. Итак.
Толпа. Народу множество, как на демонстрации, но люди не праздны, и не веселы. Общее настроение напряженного ожидания, как бы тревоги, и в то же время в суетном движении многих людей есть какая-то систематичность, деловитость, что ли. Народу очень много, толкаются всерьез, с умыслом, прокладывая себе дорогу, и при этом никто не извиняется. Кругом постоянно возникают короткие злые перепалки, быстро, правда, гаснущие без развития в скандал.
