без фальши. Я же не вру тебе. Но, если хочешь, скажу яснее. Тебе повезло тогда, что ты был слишком пьян, чтобы правильно совершить ритуал. Хотя, Астарот*, которого ты вызывал, вряд ли сам явился бы тебе.
Пауза повисла в воздухе, и Тамплиер увидел, как Драгомиров побелел и хотел что-то сказать.
– Не переживай, я никому не скажу, – перебил Берсерк. – И мне этого тоже никто не говорил. Да и сам подумай, разве кто-то знал, кроме тебя, что ты заклинал Астарота?
– Гкм… Откуда ты знаешь? – сухо выдавил Марк.
– Я не очень хорошо владею телепатией, но некоторые мысли людей всегда на виду.
– Телепатия? – уточнил Марк.
– Да. С психокинезом еще хуже. Кстати, ты очень плохо поддаешься внушению и гипнозу, к сожалению, для меня.
Драгомиров хотел что-то ответить, но Берсерк его опередил:
– Запомни навсегда. Как бы ни были сладки соблазны Дьявола, все они – ложь и обман. Мне очень жаль тебя. Но твоя жена пребывает в Царствии Божием, и ей куда лучше, чем нам с тобой.
– Разве от этого легче? К тому же, откуда мы можем знать?
– Знают те, кто верят, – объяснил Тамплиер. – Но, если есть Тьма, есть и Свет. Если есть демоны, есть и ангелы. А демонов я видел. Их может увидеть каждый.
– Знаешь, Вячеслав, – совсем другим голосом сказал Драгомиров. – Иногда ты меня пугаешь. Если на чистоту, то лично у меня многое не сходится, – впервые в своей карьере Марк позволил себе сказать подобное пациенту. – Если бы не твои кататонусы и припадки, то я бы счел тебя симулянтом, хотя и очень талантливым.
– Признаться, я ошибся в тебе, – ответил Берсерк. – Ты способен слышать правду, страшную правду. Но не готов. Я могу это чувствовать. Когда ты будешь способен принять истину, я тебе все расскажу, и, может быть, ты мне и поможешь. До того, я полагаю, нет смысла в наших беседах. Так что, до встречи, Марк. Да, и не забудь перевести меня на общий режим.
Так ошарашено Марк не чувствовал себя уже очень давно. Выходя в коридор, он с прискорбием чувствовал мерзкое осознание того, что вовсе не он владеет ситуацией, что вовсе не он анализирует собеседника, что вовсе не он ведет счет. Остаток дня прошел неблаготворно и безрезультатно. Собраться с мыслями Марк не мог, анализировать пациентов тоже, а только думал о разговоре с Вячеславом Гудаловым по прозвищу Берсерк.
Черная Ауди мягко катила по мокрому асфальту, отражая зеркально-черным кузовом огни дороги. Призрачные фары вперяли свой белый свет в густую даль, туда, где в их свете искрилась пелена дождя. Дождь окутывал плывущую сквозь его плоть машину и огибался впереди бесконечным черным колодцем с серебристыми стенами. Пустые желтые глаза дорожных фонарей сеяли вокруг призрачный дымчатый свет. А где-то впереди мерцали загадочные и нестойкие, как лунный свет над черной гладью воды, огни огромного древнего города. Огни эти, словно светильники пляшущих эльфов, рдели в неизмеримой дали, огибали машину и в конце своего хоровода оставались далеко позади, отражаясь лишь мельком в зеркалах заднего вида… Тысячеглазый
