собственного ареста и что он просит меня, при моем возвращении в Берлин, немедленно отправить об этом письменное сообщение Троцкому. Он говорил, что придется, в случае его ареста, передать все организационные связи Карахану, хотя он не представляет себе, как это конкретно можно сделать. Он просил меня даже два раза повторить, правильно ли я его понял, что положение, сложившееся у троцкистов в Советском Союзе к осени 1936 года, нужно характеризовать, как исключительно тяжелое, и что соглашение, достигнутое троцкистами с германской национал-социалистической партией по вопросу о возможности ускорения войны, облегчающей приход троцкистов к власти, должно быть форсировано во что бы то ни стало.
По приезде в Берлин я очень подробно изложил Троцкому об этом, получил от него на письмо ответ, который я направил Крестинскому. Затем, это было в декабре 1936 года, может быть, в самом начале января 1937 года, я получил от Крестинского еще письмо для Троцкого, которое я видел, но не вполне в нем разобрался, потому что оно было написано условным языком.
Вышинский. Это письмо было кем, кому, когда написано?
Бессонов. Это письмо было написано в декабре 1936 года Крестинским Троцкому, которое мною было передано.
Вышинский. Вы его передали?
Бессонов. Я его передал через Иогансона в конце декабря 1936 года и получил через несколько дней ответ от Троцкого.
Вышинский. А с письмом Крестинского вы знакомы?
Бессонов. Письмо Крестинского я читал, потому что оно было послано на мое имя. Но я могу сообщить общее впечатление, потому что письмо было написано очень туманным языком, понятным Крестинскому и Троцкому и не вполне понятным мне.
Вышинский. Что вы там вычитали?
Бессонов. Речь шла о том, что положение складывается таким образом, что дожидаться, пока раскачаются немцы, троцкисты не могут, и поэтому они просят санкции выступить до развертывания войны, до выступления немцев, при помощи центра, который они организовали. Что это за центр, я не могу сказать, потому что с трудом мог расшифровать содержание этого письма.
Вышинский. Кто были ваши ближайшие начальники по троцкистской линии?
Бессонов. Только три человека, с которыми я общался и которые знают о моей работе, – это Пятаков, Крестинский, Троцкий. О том, что я являлся участником троцкистской организации, знает Розенгольц.
Вышинский. Обвиняемый Розенгольц, вы знали Бессонова как троцкиста?
Розенгольц. Я знал это от Крестинского.
Вышинский. Что же вы знали от Крестинского о Бессонове?
Розенгольц. Знал, что он является троцкистом и что он, Бессонов, помогает Крестинскому в троцкистской работе.
Вышинский. Кто это вам говорил?
Розенгольц. Это мне говорил Крестинский.
На этом утреннее заседание заканчивается, и Председательствующий
