заснул по дороге. Я удивилась на секунду, подумав, что не успею затормозить. Затем уже не удивлялась. Поздно! Летела в яркие прожекторы фар, до последнего веря, что они свернут с моего пути. Ничего подобного! Вместо лобового столкновения выбрала «джокер» – крутанула руль вправо и слетела с насыпи. Затем – мир перевернулся, и не раз. Удар в дерево… И почти сразу храм, коронация, «Скорая», мужчины в форме МЧС, мужчины в странных одеждах с золотыми обручами-коронами на головах. Кажется, это были пэры Англии, а я – их королева. Все, Лизка, допрыгалась! Свихнулась ровно на тридцатилетие…
Ну и черт с ними! Тут бы выжить. Но как выжить, если живот разрывался от боли, меня выворачивало наружу, но внутри была лишь желчь? Вокруг незнакомые лица, непонятные запахи, неизвестные звуки. Происходящее сводило с ума. Терпи, Лизка, терпи! Скоро все закончится! Может, я в операционной под общим наркозом и это побочная реакция на препараты?
Но операция все длилась. Мне казалось, я умру во время мессы, что последовала «оммажем», клятвой верности. Молитвы были на английском и на латыни, но я понимала все слова. Когда епископ поднес хлеб и вино, организм не выдержал, поэтому я подскочила и бросилась бежать. Где тут выход?! За мной кинулись мужчины, стоявшие около трона, так что далеко уйти не удалось. Покорно позволила себя увести в небольшую часовню в том самом аббатстве, где происходила коронация. Меня о чем-то спрашивали, требовали вернуться. Да ни в жизнь! Я лишь молчала и качала головой. Боже, верни меня домой! Мужчины пытались взять штурмом, выжать из меня хоть слово, но я знала, что, если начну говорить, они все поймут. Узнают, что перед ними самозванка.
Встала и пошла. Куда? Куда глаза глядят, подальше от всех. Ноги подкашивались, в голове распускались малиновые сполохи. Мир рябил, шел разноцветными полосами, словно сломавшийся телевизор советских времен. Затем – тяжесть меховой накидки на плечах, морозный воздух и затянутое тучами вечернее небо. Мне стало легче лишь на минуту. После был малиновый бархат королевской баржи с загнутым, как у гондол, носом. Мы плыли по реке, возвращаясь домой. Домой… Ах, если бы! Во дворец Уайтхолл вниз по Темзе.
Кажется, сознание я потеряла в той самой барже. Приходила в себя, затем снова проваливалась в забытье. Меня нес на руках темноволосый мужчина, прижимая к себе, словно ларец с драгоценностями. Я видела его лицо. На нем застыл ужас.
После была огромная кровать под светлым пологом. Чужое тело отторгало мою душу, но я с упорством обреченных возвращалось в него вновь и вновь, пока оно не смирилось, а может, побороло отравление. Но каждый раз, открывая и закрывая глаза, я мечтала, что очнусь в больнице. Ничего подобного! Вместо медсестер – пожилая женщина, отирающая мое лицо влажной тряпицей. Ее прогоняют, но она не уходит. Утверждает, что старшая фрейлина и моя няня… Няня Кэти. Кажется, ее звали Кэти Эшли.
Нет, это точно не больница! Ведь вместо докторов – мужчины в черных одеждах. Может, священники, что пришли изгнать мою душу из чужого тела, либо
