Сдается, она очень любила прежнюю меня, и я отвечала ей взаимностью.
– Спасибо, Роджер. Что говорят о моей болезни? – Я вернулась к более насущным вопросам.
– Народ в отчаянии, моя королева. Все церкви переполнены, за ваше здоровье молятся как католики, так и протестанты. Службы не прекращаются ни день ни ночь…
– Роджер, я не о том. Что говорят… во дворце?
Либо я свихнулась и сейчас в сумасшедшем доме… Если же нет, то, скорее всего, во дворце.
– У вас уже случались нервные приступы в Хэтфилде. Иногда распухали ноги и руки, как от водянки, и, бывало, вы неделю не вставали с постели. Я поспешил заверить сэра Уильяма Сесила…
– Это не был нервный приступ, – вздохнула я. – Меня пытались отравить. То, что выжила и говорю с вами, – это чудо. Но отравление не прошло бесследно.
Черт, страшно признаваться! Как он отреагирует?
– Я выжила, но память меня подводит. Надеюсь, в скором времени она ко мне вернется.
На это я даже не надеялась…
– Ваше величество, сэр Уильям Сесил, по разговорам, вызвал известного немецкого врача.
Я фыркнула. Хватит с меня местной медицины!
– Роджер, я бы хотела, чтобы вы были рядом в это сложное время, поддерживая меня, как и делали это прежде.
Он что-то растроганно пробормотал в знак согласия. Словно по наитию, я протянула ему руку. Мужчина бухнулся на колени и поцеловал мою кисть. Вернее, простое золотое кольцо, похожее на обручальное, что украшало безымянный палец. Это что еще такое?! Все, Лизка, допрыгалась! Неужели я замужем? Не может быть… Мне ведь казалось, что та самая королева умерла, так и не побывав в законном браке. Самое ужасное, я почти ничего не помнила об этой эпохе, так как история не была моим любимым предметом.
– Сколько я болела? – спросила у Роджера. – Какое сегодня число?
– С коронации прошло три дня, – ответил мужчина. – Сегодня – восемнадцатое января.
– Год?
Он помедлил с ответом. Ну что же, фигуры расставлены, ход сделан. Белая королева замерла на шахматной доске, признавшись, что у нее нелады с памятью. Пришел его черед выбирать, за кого играть. Надеюсь, Роджер встанет на мою сторону. Даже если разболтает остальным, с тазиками и документами, то сделает это деликатно и не вдаваясь в подробности. Потому что к ответному ходу противника, чуть не снявшего мою фигуру с поля, я еще не была готова.
– Одна тысяча пятьсот пятьдесят девятый от Рождества Христова, ваше величество.
Все-таки далеко меня закинуло. Четыреста с лишним лет!
– Елизавета, – поправила я. – Роджер, я бы хотела, чтобы вы подготовили книги, по которым мы занимались в… – Сейчас вспомню, он же говорил название! – В Хэтфилде. К тому же меня интересует история государства и право.
– Буду рад исполнить вашу просьбу, ва… Елизавета.
– Спасибо! А теперь, если вас не затруднит, почитайте мне немного, – попросила я, протягивая
