в греховный омут, как реакцию от чрезмерного напряжения и усилий, требуемых для неблагодарной роли «святого», и дал повод говорить о себе дурно. Этого было достаточно для того, чтобы использовать имя Распутина в целях дискредитирования священного имени монарха.
Период славы Распутина, как «святого», кончился.
Наступил второй период славы – противоположной.
Все чаще и чаще стали раздаваться сначала робкие, единичные голоса о безнравственности Распутина, о его отношениях к женщинам; слухи поползли, и скоро вся Россия, а за нею и Европа заговорили о Распутине, как воплощении векового зла России.
Будем внимательно следить за последовательным развитием дьявольски хитрой игры интернационала.
Слава Распутина, как «святого», была нужна для того, чтобы вызвать к нему доверие государя и императрицы; противоположная слава была нужна для обратной цели, для того, чтобы опорочить священные имена.
Какими же способами достигалась эта последняя слава? Что Распутин за порогом дворца вел несдержанный образ жизни, в этом нет сомнений; однако вполне бесспорным является и тот факт, что его искусственно завлекали в расставленные сети, учиняли всевозможные подлоги, фотографируя всякого рода пьяные оргии и вставляя затем, в группу присутствовавших, его изображение; создавали возмутительные инсценировки, с целью рекламировать его поведение и пр.»
Только 2-й Интернационал здесь был совсем ни при чем, хотя революционеры всех направлений по-своему положительно относились к деятельности Распутина, поскольку она дискредитировала и ослабляла самодержавие, а значит, облегчала борьбу с ним. Дурную славу о себе успешно ковал сам Распутин. Никто его не вовлекал в кутежи. Наоборот, сам «старец» устраивал оргии и вовлекал в них разных лиц, в том числе представителей высшего света. И это продолжалось также в условиях войны и «сухого» закона. Слухи о похождениях Распутина расходились по всей России, а поскольку было хорошо известно о его тесных связях с царской семьей, поведение «святого черта» сильнейшим образом дискредитировало правящую династию.
Еще в 1903 году Распутин познакомился с иеромонахом Иллиодором (Сергеем Труфановым), который проповедывал в Царицыне в духе православного фундаментализма и ненависти к инородцам. Сначала Иллиодор, окончивший Петербургскую духовную академию и значительно превосходивший «старца» как образованием, так и связями в православной иерархии, дружил с ним и покровительствовал ему, но через восемь лет увидел в нем опасного конкурента и решил сделать все, чтобы уничтожить его, духовно и физически.
Матрена Распутина свидетельствовала: «Отец и Иллиодор представляли собой странную пару. Первый жизнерадостный и веселый, второй скучный, напыщенный (как большинство «копеечных» семинаристов, добравшихся до высоких степеней) и напрочь лишенный чувства юмора. Тем не менее они какое-то время приятельствовали…
Иллиодор
