на груди приятно льнет к телу, длинные волосы заплетены в слабую косу.
– Идеально, – радостно выдыхаю, вполне довольная своим внешним видом. Теперь осталось решить, чем занять себя, пока домочадцы спят. Не нахожу ничего лучшего, чем разместиться в гостиной. Там я изучаю интересные детали: старую лакированную мебель, картины на стенах, безделушки на полках. Пока исследую взглядом интерьер, натыкаюсь на дверь, скрытую бежевым облаком задрапированной вуали.
Похоже, это балкон. Глоток свежего воздуха мне не помешает.
Выхожу наружу и оказываюсь на маленьком бетонном выступе, огороженном кованой решеткой. Босые ступни сразу обжигает холодом. Ежусь, но не спешу уходить. Опираюсь о перила ограды и с интересом всматриваюсь в городской пейзаж: непривычный, чужой, но привлекательный. Впитываю атмосферу Лондона.
Стройные ряды зданий, утопающие в утреннем свете. Небо хмурое, но невероятно красивое. Я еще никогда не видела настолько низких облаков. Кажется, вот-вот они склонятся под своей тяжестью и лягут на крыши домов. Кудрявые барашки видятся такими близкими, что хочется коснуться их рукой.
Громкий лай возвращает меня к реальности. Зябко вздрагиваю и спешно возвращаюсь в теплую гостиную, где меня поджидает Тео и его хозяйка.
– Нашлась пропажа. Спасибо, малыш. – Шура ласково гладит пса и скармливает ему несколько фигурных косточек.
– С добрым утром, – доброжелательно улыбаюсь, разглядывая растрепанную, сонную девчонку. Видно – отдохнуть ей не удалось. – Ты как?
– Ужасно! Хочу спать. Лиза, будешь кофе? – со смачным зевком спрашивает она.
– Не откажусь. – Усаживаюсь на уже привычное место за столом, откуда наблюдаю за хозяйкой, которая на ощупь определяет нужный шкаф, медленно исследует полки с посудой и выбирает необходимую. Чашки, блюдца, ложки.
– Помощь нужна? – предлагаю.
– Нет, спасибо, – отказывается рыженькая и методично открывает следующий ящик, откуда достает кофе, сахар. – Лучше ответь на вопрос.
– Спрашивай, – настораживаюсь.
– Кто такой Роб? – будто невзначай выдает Шура и продолжает приготовления.
А я… Мое сердце начинает учащенно биться, когда слышу любимое имя. Кровь приливает к щекам. Наверное, я покраснела как помидор. Хорошо, что собеседница не увидит. Собираюсь с мыслями, делаю глубокий вдох и спрашиваю как можно равнодушнее:
– А тебе это зачем?
– Лиза, как посредник я должна предупредить тебя о возможных последствиях. Знаешь, во время ритуала объединения ментальных сущностей, меня кое-что насторожило. Вспомни, я произносила имя подзащитного, а ты вторила мне.
– И что в этом страшного? – изображаю равнодушие.
– Если ты знакома с этим человеком, и имеешь хоть малейшую привязанность к нему… – Шура умолкает, подбирая слова. – Понимаешь, тебе это выйдет боком. Ты узнала его?
– Да, – признаюсь.
