прошипела в ответ Диз. – А то обидеться еще.
Они по очереди переступали порог и, по мере обнаружения стульев, рассаживались за столом.
– Ох, простите, – спохватился хозяин корабля и сгреб в кучу все, что валялось на столе, потом зарылся в нее и отыскал пустые стаканы. – Кому налить?
– Мне! – тут же отозвался Крайтер.
– О! Наш человек! – расцвел капитан. – Еще кому?
Выпивох больше не нашлось. Зато Диз напомнила о документах.
– Ах, да, – тень легкого разочарования промелькнула на лице капитана.
Он достал из ящика стола на удивление аккуратную папку с бумагами и протянул ее командиру группы. Из другого ящика он достал бутылку без этикетки и наполнил густо-коричневой жидкостью стаканы.
– Ну, будем! – воодушевленно объявил капитан, они с Крайтером выпили, крякнули и занюхали чем попало. – Как вам наш город?
– Сероват, – покачал головой Крайтер. – И женщин порядочных мало.
– Точно. Особенно в порту.
Крайтер бросил пронзительный взгляд на Марио, но тот ничего не заметил и продолжил:
– Вы и города-то толком не видели. У нас ведь не только фабрики, да пристани. Есть свой парк. Огромный парк с фонтаном и аттракционами… Только не работает он. Музеи есть. Причем три. Музей искусств, исторический музей и археологический. Только они тоже все закрыты. Знаете почему? А потому, что, пока Гелиония платит, нужно работать, а не отдыхать. А откажемся работать – силой заставят. Причем задаром. Демон пожри эту Гелионию! Среди вас ведь нет гелионцев?
Он снова налил, и они с Крайтером снова выпили.
– Знаете, мне ведь только сорок семь фаз. Из них двадцать семь я в море. Начинал матросом на военном линкоре. Мы тогда часто делали рейды к берегам Кетсуи-Мо и утюжили из гаубиц прибрежные утесы. Знаете, какие язвы в скалах оставляют серфиры? Ммм, загляденье просто… Теперь таких нет уже. Запретили. Впрочем, весь этот артобстрел походил на переплевку пятиэтажного дома. Ну, дело не в том. Я хотел сказать, что в разгар Той войны, когда мы возвращались в порт, то чувствовали, что возвращались домой – в родной Йерашан, а не в гальюн. Тогда мы все: зиламайцы, гелионцы, малаетцы, гералийцы… Короче говоря, все противостояли Кетсуи-Мо. Паршивое было время, да… Но какое бы оно ни было, мы не делали разницы между тем вот и этим. А когда всё так внезапно кончилось, сукин сын Делио каждому отвесил тумак и указал на свое место.
Марио Шриттер рассмеялся:
– Победила-то Гелиония, а? И благодаря кому? Благодаря Кетсуи-Мо! Или кто там у них у штурвала стоял. Вот! Мы даже не знали с кем воевали. Кетсуи-Мо, да Кетсуи-Мо. А кто руководил этим падлючим войском? Вот. Вот!
В бутылке, видимо, водилось нечто крепкое, поскольку уже после четвертого стакана слова Марио побежали наперегонки. Он начал оговариваться и плести такое, что окажись рядом офицер гелионской армии, то капитана прямо на месте расстреляли бы. «Разбушевался-то как. А чего ради-то?»
– Я
