Сейчас же с трудом заставил себя отпустить его волосы, оставив свою вторую руку ему на растерзание, и потянулся к ножу.
«Ka-Bar» ещё девственник, ничьей крови до этого дня не отведал, а он этого очень и очень желал. Иначе как так получилось, что стоило мне руку к нему протянуть, как он сам буквально в ладонь мне впрыгнул и тут же, радостно урча, под челюсть упырю с большим удовольствием влетел.
Радостно урчал зомбак, пока нож окончательно не отправил его туда, где ему и место. Но честное слово, наверное от боли померещилось мне, что это именно «Ka-Bar» приход словил, когда начал наконец делать то, ради чего и был создан.
Мучения мои на этом не закончились. Упырь умер, но у этой твари челюсти заклинило, перед смертью сжав их ещё сильней, чем меня чуть в нирвану не отправил. Ведь там нет этой невероятной боли и не дающей отключиться вони. Там, если верить одной моей знакомой – хорошо, отсутствуют страдания и низменные человеческие страсти (и совсем они не низменные, я тогда к ней со всей душой…), а присутствует лишь абсолютный, ненарушимый Покой.
– Я ещё пострадаю! – прошипел я сквозь зубы.
Аккуратно, чтоб не шевелить башку зомбака и не доставлять себе ещё больших страданий, я выдернул нож и принялся работать хирургом-маньяком. Челюсти ему надрезать, чтобы наконец освободить своё многострадальное предплечье.
– Фух! – выдохнул я облегчённо, когда его челюсть, безвольно повиснув, всё же отпустила меня.
– Урлр! – согласилась со мной тётя Ира.
Я думал, прошли часы в борьбе с…
– Димка, сучёнок… – я увидел, наконец, кто меня укусил.
Как оказалось, всё довольно быстро произошло, и зомби с погрызенными до кости ногами, многими укусами по телу и сильно обгрызенным с одной стороны лицом, что когда-то был тётей Ирой, только на четвереньки приподнялся и, не сводя с меня своего одноглазого взгляда, предвкушающе урчит.
Предвкушающе урчал, трудно это делать с «Баском» в голове.
Как тётя Ира он уже мной совсем не воспринимался. Да я вообще с этого момента я окончательно излечился от зомбилюбия. И пусть ещё недавно я мысленно терзался из-за того, что убил Светку, сейчас, случись нам снова встретиться, совесть уже бы точно не мучила. Да я даже свою родную тётку тоже наверное бы упокоил. Да точно бы упокоил! Как представлю, что брат домой вернётся и она вот так же на него нападёт и заразит. Как сделала эта гнида!
Хоть я и понимал, что сам виноват, ведь если тела дядьки Васьки и тёти Иры кто-то обгрыз, то этот кто-то вполне может тут же находиться. Но меня сначала открытая дверь с толку сбила, думал, зомбак уже свалил отсюда, а потом вид близких нам с братом людей шокировал. Вот я и остолбенел, увидев их, потеряв всякую осторожность и не став осматриваться по сторонам. За что и поплатился. А теперь, выплёскивая из себя страх и боль…
– Гнида! Гнида! Гнида! – я, что было сил, пинал ногами мёртвое тело укусившего меня упыря, оказавшегося младшим братом Вовки. – Жирдяй поганый!
С детства говнистым был, постоянно ревновал меня к своему старшему
