бабку схватили иль, может быть, кто другой?
Отправив Проньку и еще нескольких слуг собирать по деревням сплетни, Раничев в ожидании их уселся за стол в маленькой своей горнице, которую именовал кабинетом, и, прихлебывая недавно сваренное пиво, принялся размышлять, глядя на матово сияющий пфенниг. Итак, во-первых, как у него оказалась эта монета? Видать, недавно, скорее всего – даже вчера, на Благовещенье. Если б раньше – Иван раньше бы и заметил, ну не было в эти времена таких крупных медях, не было! Даже серебряный ордынский дирхем – и тот поменьше будет, не говоря уж о меди – те уж совсем мелкие – в ноготь – монетки – «пуло», «мортка», «полпирога». Да и края у них вовсе не идеально круглой формы, совсем даже наоборот. Уж всяко заметил бы Иван пфенниг, ежели б тот появился раньше, заметил бы. Значит, процентов на девяносто пять можно считать, что пфенниг появился вчера. Тогда вопрос – откуда? В Угрюмове, в корчме Ефимия за старой башней? Может быть. А еще где может? Куда еще вчера заезжали? Ах да, к реке, на рядок, который теперь уже и не рядок, а самый настоящий город, правда, пока еще не очень большой. Да-да, в город-рядок заезжали. На постоялый двор заглядывали, вернее, это один он, Иван, заглядывал, вместе с провожатым… как его? Савватий, Савва, занятный такой паренек, немецкий знает… Немецкий… Нет, не может быть! Впрочем, разговорить его стоит. Черт! Он же и сдачу на постоялом дворе приносил! Сам-то Иван там не задерживался, вот дворский служка и опоздал со сдачей. Да, так и было! Сдача… Иван ведь серебряную деньгу им бросил – за пару кружек пива – то уж больно много, и большая наглость нужна кабатчику, чтоб с такой суммы да сдачу не дать, прикарманить. Значит – постоялый двор. Очень, очень может быть! Туда и отправиться, пока Пронька со служками не разузнают наверняка про бабку Маврю.
Решил – сделал. Выйдя на крыльцо, Иван свистнул слуг, велев седлать коня и, привесив к поясу саблю, в сопровождении двух вооруженных копьями воинов в блестящих на солнце кольчугах, выехал со двора. Воины скакали рядом вовсе не в целях безопасности, а для важности. Как вот в Ивановы истинные времена крутой банкир, даже если б и захотел, не мог себе позволить ездить на «Москвиче» или «Ладе», так и именитый вотчинник не должен был никуда ходить пешком, да еще без сопровождения. Такие были обычаи, что поделать? Как говорится, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Вот и Раничев вынужден был повсюду таскать за собой пару-тройку людишек, а то и целый отряд – если ездил куда по очень важному делу. И не просто отряд – а людей молодых, отборных, кровь с молоком. Да и вооружены не кое-как – на головах шеломы, кольчужицы нержавые, в специальных бочонках песочком вычищены, у пояса – сабли, к седлам щиты круглые приторочены, разноцветные плащи – алые, небесно-голубые, желтые – развевает за плечами ветер. А как же?! Какова свита – таков и боярин!
Вот так и сейчас, ехали верхом на сытых конях – неслись по узкой дорожке к заливному лугу – красота! А вокруг, вокруг было так чудесно, что все – покрытый ярко-зеленой едва пробивающейся травкой с желтыми солнышками мать-и-мачехи луг, деревья с набухшими почками, кусты, синее, с белыми редкими облачками, небо, блестящая на солнце река – казалось ненастоящим, словно нарисованным рукой истинного
