темно, но на неё падает отсвет рыжего фонаря. Шоно сразу догадался – обивка не просто так. Там, под фальшивой чёрной кожей – такой же узор, как внутри калитки.
Они поднялись в прихожую. Дверь закрылась, в абсолютной темноте трижды повернулся ключ. И только потом зажгли свет.
Шоно впервые увидел хозяйку.
Старость почти не обезобразила пани Ядвигу Туровску – но всё равно от неё веяло жутью. Она была одета в длинное тёмное платье с серебряными знаками – такие носили в XIX веке и называли их тогда капоты. Морщинистое умное лицо – словно с гравюры Дюрера.
Она была ещё первой – но это была крепость старого вывороченными пня, который плотно засел в земле и уверен, что проживёт вечно.
Вдоль белорусского пограничья – или Памежжа, как эти места называют по-польски, – ещё уцелели и доживают своё белорусские поляки. С каждым годом их всё меньше, один за другим они переселяются через границу или на тот свет. Вы никогда не опознание их в автобусе, вниз такие же лица, цвет кожи и волосы. От местных жителей их отличает только упёртый католицизм, шляхетный гонор и некоторые тайны прошлого.
– Добры вечур, пани Туровская,– произнёс Шоно.
– Шоно, наш милый Шоно… Наконец-то я вижу тебя, живого! Какой ты большой, какой ты хороший… Смотри на него, Марыся, это – герой! Самый обычный. Казалось бы, азиат, монгол – но даже монголы бывают героями.
Шоно впервые заулыбался.
– Перестаньте. Я ничего ещё не сделал.
– Мы будем пить кофе, а ты нам будешь рассказывать.
Изнутри домик был похож на квартиру – только планировка чуть необычная. Двери с матовыми стёклами вели в жилые комнаты, дощатые полы накрыты коврами. Только пахло землёй и воздух был сырой и спёртый, как в погребе.
На кухне их дожидался тёплый красный кофейник – пани Туровская, как и подобает польскому патриоту, считала чаи бесполезной травкой.
Пожелтевшие чашки с пастушками застали, должно быть, ещё начэльника паньства Юзефа Пилсудского.
Свет на кухне горел, но ставни на окнах были закрыты и шторы опущены, словно во время войны. Ни лучика света не падали на заваленный снегом двор, так что снаружи дом выглядел полностью мёртвым.
Тёмная, как нефть, струя кофе.
– Рассказывай, Шоно, рассказывай. Сколько свиней ты отправил в ад?
– Что вы говорите, пани Туровская…
– Я читаю газеты, я смотрю новости. Я знаю, что сейчас там творится. Там, на Донбассе…
Шоно смотрел в чашку.
– Я никогда не был на Донбассе, пани Туровская.
– Понимаю, понимаю. Вам нельзя говорить. Но я же смотрю новости. Там были бурятские дивизии, правда?
– Это какой-то дурак выдумал. Для американцев каких-нибудь. Посмотрел старые виды
– Буряты – отважные ребята. Они были конницей, а теперь танкисты. Чтобы пойти в танкисты, нужен крепкий череп.
– Монголы не совсем буряты.
– А кто ты?
– В моём случае
