мусорных ямах зарывают. А то и вообще не зарывают…
– Был у меня знакомый, – словно опять не слыша его, продолжал старик, – который много лет назад, еще до войны, да и до коммунистов, устроился работать сюда сторожем. На новое Второе Христианское кладбище.
– Почему новое? – переспросил молодой.
– Потому, что оно было построено тогда совсем недавно. А за должность сторожа на кладбище городская община платила тогда неплохие деньги. Охранять и следить за порядком нужно было и по ночам, поэтому сторожей было два, и сменялись они посменно. И вот вторым устроился как раз он. Первую неделю нормально проработал. Все было хорошо. А потом прибегает ко мне его мать, вся в слезах. Иди, говорит, посмотри Семочку, не знаю, что с ним. Беда, да и только.
– Перепил! – хмыкнул молодой.
– Ты дальше слушай. А я в те годы еще студентом был, но многие вещи уже понимал. Ну, начал расспрашивать ее, что да как случилось. Мать в истерике. Прибежал посреди ночи, говорит, часа три было. И тут же в своей комнате заперся. И уже третьи сутки не выходит. Ни ест, ни пьет, видеть никого не хочет.
– Белая горячка, – снова подковырнул молодой.
– Пришел я в квартиру, стал за дверью и начал с ним говорить. Ну, разговаривать с людьми я умею, ты знаешь, и в молодости умел тоже. В конце концов он мне открыл… Я не поверил своим глазам! В комнате вонь страшная, потому как под себя он ходил. А сам он – весь белый! Волосы белые-белые, полная седина. И это у молодого парня! И состояние совсем больное – кожа на лице сморщенная вся, как у глубокого старика. И лицо старика тоже. Добился я от него только одного: сказал он, что увидел на кладбище Ночного сторожа.
Старик замолчал, чтобы перевести дыхание. Молодому расхотелось хохмить, потому как от страха у него реально свело скулы. Ему и без того было страшно, а рассказ старика оптимизма не добавлял. Оттого идти по черному льду под нависающим крестом было совсем трудно.
– Через четыре дня он умер, – продолжил старик, – похоронили мы его, кстати, тут, на Втором кладбище. Но вся эта история не шла у меня из головы.
– Я думаю! – вздохнул молодой.
– Один вопрос меня мучил: а как же второй сторож? Ведь он же работает, и с ним все хорошо. Как же тот сторож? Не выдержал я, пошел на кладбище. Там этот сторож как раз и дежурил. Купил я водки, закуски и давай его спаивать – мол, друга хочу помянуть. А сам все выпытываю и выпытываю. В конце концов напился он как следует и признался. Видел мой друг Ночного сторожа, на самом деле видел. Я тут же: а как же ты? А я, говорит, с ним обращаться умею. Тут один важный секрет есть, от него вся жизнь и зависит. Если умеешь обращаться и знаешь секрет, ничего страшного не случится. Но только после того, как Ночной сторож появится, из сторожки уже нельзя выходить, и даже дверь открыть нельзя. В этом весь секрет? – спрашиваю. Он: нет, конечно. В чем секрет – я тебе не скажу. И другу твоему не сказал, потому как мне твой друг не понравился. Издевался он надо мной, высмеивал, деревенщиной называл. Ну, я ему и не сказал, как вести себя с Ночным сторожем.
На
