решаю. И в Бога я не верю.
– Да поможет Он тебе, братишка.
Андрей медленно вышел из камеры, поднял руки над головой и повернулся лицом к стене.
Надзиратель с грохотом закрыл решетчатую дверь и запер ее.
Наган приник к прутьям.
– Учти, ты больше никогда не почувствуешь в ладони Ленкину сиську.
Андрей ухмыльнулся:
– Грудь моей жены тебя не касается, Наган.
– Да, и то верно. Тогда учти, ты никогда больше не сможешь ковырять в носу, чесать за ухом, мух смахивать, комаров хлопать.
Надзиратель ощупал штанины Андрея, затем ткнул его дубинкой под ребра.
– Пошли, Лавров. Без лишних движений и рот на замке, понял?
Он повел Андрея по широкому коридору тюремного блока.
Наган крикнул вслед:
– Ты больше никогда не сможешь расстегнуть себе ширинку!
Надзиратель неторопливо вел Андрея мимо ряда камер. Между прутьями решетчатых дверей показались лица других заключенных. Они провожали Андрея сочувствующими взглядами.
Тюремный блок заполнил очередной крик Нагана:
– Ты больше никогда не сможешь поднести ко рту кусок хлеба!
Из одной камеры впереди высунулась кисть заключенного для последнего рукопожатия. Андрей не успел к ней подойти. Надзиратель подскочил и ударил дубинкой по высунутой руке, и та с громким стоном боли исчезла.
– Ах, сука, тварь… – послышалось из камеры, но очередной громкий удар дубинкой по решетке заставил голос умолкнуть.
– Ты больше никогда не сможешь почесать себе яйца! – снова крикнул Наган.
Его голос эхом отразился от стен.
Из некоторых камер послышались громкие смешки.
– Заткнулись все! – рявкнул Наган.
Смешки быстро прекратились.
Надзиратель остановил Андрея у массивной металлической двери, ведущей из тюремного блока. Он постучал по ней дубинкой, затем помахал камере видеонаблюдения.
Послышался громкий гудок и щелчок разблокировки замка.
– Ты больше никогда не сможешь… – вновь крикнул Наган, но не закончил мысль.
Надзиратель открыл тяжелую дверь, пропустил Андрея вперед, затем вышел сам.
Тюремный блок вновь заполнился криком Нагана:
– Стой, Андрюха, откажись!
Но Андрей его уже не слышал.
Надзиратель закрыл металлическую дверь.
Снова прозвучал громкий гудок и щелкнул блокиратор замка.
Коридор тюремного блока опустел.
У здания тюремного лазарета был аккуратно припаркован большой, оборудованный по последнему слову техники фургон без опознавательных надписей. Это и был передвижной медицинский центр для проведения детактоскомии. Со стороны – большой бело-грязный параллелепипед на колесах, но внутри его было стерильно чисто и светло.
Андрей
